Я весело улыбаюсь сестрице. Но ее взгляд скорей всего умоляющий.
Архитектор для разнообразия обращается ко мне.
— Разумеется, я читал твою книжку, — заявляет он весело, в то время как фатер рассаживает нас вокруг стола. — Право, мне понравилась. Особенно этот причудливый образ отца, залезающего под стол, — он поистине восхитил меня.
Во взгляде сестрицы мольба стоимостью в тысячекронную гербовую марку.
— Спасибо, — говорю нейтрально.
— Уже готово! — кричит из кухни мать. — Знаю, вы умираете с голоду!
— Не с голоду вовсе, — замечаю я.
Сестрица сверлит меня глазами.
— Ну что, инженер, — говорю я быстро, стараясь исправить дело. — Завтра снова, как говорится, к станку?
Видок у инженера малость напуганный.
— Что поделаешь, как-то существовать надо, — выдавливает он из себя.
— Прошу прощения за смелость, но что именно вы сейчас возводите?
Он выдает мне то, что хоть маленько возвращает ему уверенность.
— И где же это?
Он благодарно, но чересчур пространно объясняет. Мутота страшная, но я самоотверженно изображаю интерес. Обдумываю, о чем бы, блин, еще спросить.
— А во что обходится эта мраморная хреновина?
Архитектор начинает извергать какие-то цифры, но тут эстафету разговора перехватывает, к счастью, фатер, и уж оно пошло-поехало: стоимость строительного материала, его качество, субпоставщики, стоимость строительных работ, архитектурный надзор, тупые хранители памятников, передатчик на Жижкове и прочая мура. Да, видать, папахен к сегодняшнему обеду специально подковался. Он типа как ботаник — напичкан знаниями.
— Три минутки — и готово! — кричит мать. — Потерпите!
— Прошу извинения, — неожиданно говорит инженер. — Я могу сполоснуть руки?
— Естественно, — говорит сестра. — По коридору налево.
Архитектор отваливает в ванную. Слышу, как он запирает дверь. Секунду-другую ничего не происходит. Потом он спускает воду.
Спервоначалу я и бровью не повел, но затем не выдерживаю и усмешливо гляжу на сестрицу.
Папахен несколько раз откашливается.
Сестрица кидает на нас угрожающие взгляды.
— Перестаньте! — шипит она. — Человек нормально пошел перед обедом вымыть руки — вот и все.
— А я что? Ничего, — говорит фатер.
Но видок у него нехороший.
Мать вносит дымящуюся супницу.
— Где же пан?
— В ванной! — отсекает сестрица.
Мать раскладывает на тарелки куски омлета. Вода в ванной продолжает течь. Мы ждем. Фатер постукивает вилкой о стол. Он в нервном напряге, как сани перед зимой. Чувствую, что эту светскую духоту за столом хорошо бы слегка разрядить.
