— Он никому не приносит вреда. Да, он определенным образом увечный, но ведь и мы все немного с прибабахом? — подводит черту сестрица с явным намеком на наш семейный заворот — сидение под столом.
И все же фатер хлопает за собой дверью. Обыкновенный семейный хипеж. Надо бы, решаю я, разрядить духоту, приколоться малость.
— Ну что, сестрица? — говорю. — Этот инж уже продул тебе сифон?
Думаете, она мою хохму оценила?
Тем не менее в следующее воскресенье мы с фатером у мамочки как часы — я, в натуре, ждал этого с самого начала. Пожаловали мы даже с утра пораньше, чтобы, дескать, он мог с матерью спокойно обо всем потолковать. Говорили они non stop несколько часов кряду. Когда потом в полдень сестрица с этим интеллигентным и вежливым извращенцем позвонили в дверь, фатер напоминал герметический котел, в котором все утро под высоким давлением варились твердые намерения и настоятельные просьбы.
— Добро пожаловать, — старательно произносит фатер. — Не снимайте обувь, пожалуйста, мы тоже никогда не разуваемся.
— Мы всегда обязательно разуваемся, — информирую я коллегу-девианта из-под стола. — Отец заливает.
— Перестань, — осаживает меня фатер. — В самом деле, не разувайтесь.
Но покуда он облизывает сестрицу, инженер за его спиной смущенно снимает шузы. На нем коричневые пропотевшие носки — вид у него сразу становится ужасно комичным.
— Вы действительно сняли обувь? — говорит мать, однако в руках у нее уже домашние тапки. — Зачем же вы, право?!
— Не оставил ли тебе фатер засос? — кричу я из-под стола сестрице. — Как и в прошлый раз?
— Вылазь! — советует мне фатер.
Я слушаюсь.
Папахен недовольно оглядывает меня и пожимает плечами…
— Вот, познакомьтесь с Ренатиным братом, — говорит он кисло. — Он у нас немного того, юморист.
— Приветик, — говорю я архитектору, и мы пожимаем друг другу руки.
— Кроме того, он, должно быть, раз в пятый переживает переходный возраст.
— Точняк, — говорю я и правой рукой изображаю знак V. — Forever young,[31] правда?
— Проходите, садитесь, — вступает в разговор мать. — Суп будет через минуту, вот только нарежу омлет.
— Вы к супу подаете омлет? — кричит ей в кухню извращенец. — Я буквально обожаю омлет!
«А раковины?» — мелькает у меня в голове. Но я держу язык за зубами.
— В ресторанах его уже практически нигде не подают, — держится затронутой темы инженер.
— Я делаю абсолютно простой, — весело кричит мать. — Немного муки, взбитый белок и, разумеется, соль.
— Точно такой делает моя мама, — говорит инженер.
