Вскоре он вернулся вместе со своим другом Дэвидом, майором Мартином и сержантом Громом. Но в конюшню зашёл один майор. Остальные оперлись на дверь и глядели, что будет. Майор осторожно приблизился, присел на корточки и осмотрел мою рану. Затем провёл рукой по моим ушам, по спине – от головы до хвоста, потом отошёл подальше и взглянул на меня издали, печально качая головой.
– Вы что думаете, сержант? – спросил он.
– Наверняка то же, что и вы, – ответил сержант Гром. – Стоит, как каменный, хвост торчит, головой не может пошевелить. Тут всё ясно, так ведь, сэр?
– Верно, – согласился майор Мартин. – Всё ясно. И у нас это не первый случай. Либо ржавая колючая проволока, либо шрапнель. Один осколок, оставшийся внутри, один порез – и всё. Такое бывает сплошь и рядом.
– Прости, друг, – сказал майор, обнимая Альберта за плечи. – Я знаю, как много он для тебя значит, но мы тут фактически ничего не можем сделать.
– Что вы хотите сказать, сэр? – спросил Альберт с дрожью в голосе. – Что вы этим хотите сказать? Что с ним, сэр? Не может быть, чтобы он был так плох. Вчера только с ним всё было в порядке, только еду не доел. Немного скованный, но в целом ведь он в порядке?
– Это столбняк, сынок, – объяснил сержант Гром. – Его ни с чем не перепутаешь. Должно быть, заражение началось раньше, чем мы успели обработать рану. А уж если у лошади столбняк, шансов у неё почти совсем никаких.
– Лучше бы покончить с этим сразу, – предложил майор Мартин. – Животное мучается. Так будет лучше и для него, и для нас.
– Нет! – воскликнул Альберт. – Нет, так нельзя. Это же Джоуи. Нужно что-то сделать. Не может быть, чтобы совсем ничего нельзя было сделать. Нельзя вот так поставить на нём крест. Нельзя. Это ведь мой Джоуи!
– Прошу прощения, сэр, – вступился за друга Дэвид, – я помню, вы говорили нам, что жизнь лошади не менее, а то и более ценна, чем жизнь человека. Мол, лошадь – невинное животное, и если в ней есть ростки зла, то только те, которые мы сами посеяли. Вы говорили, что наша задача – трудиться по двадцать шесть часов в сутки, если нужно, чтобы спасти каждого коня. Вы говорили, что каждый конь – бесценное существо, не только сам по себе, но и для военных целей. Лошадь – это пушки. Лошадь – это боеприпасы. Лошадь – это кавалерия. Лошадь – это скорая помощь. Лошадь – это вода для солдат. Вы говорили, что вся жизнь армии зависит от лошадей. Говорили, что нельзя сдаваться. И пока есть хоть малейшая надежда, нужно делать всё возможное. Вы сами так говорили, сэр. Простите меня за дерзость.
