Но он сделал, что мог, а дальше – уж какова будет милость Божия. Только до сих пор Он был к нам не очень милостив. Если она умрёт, ради чего мне жить? – Он поглядел на нас и вытер слёзы морщинистой рукой. – Если вы понимаете меня, помолитесь за неё своему конскому божеству, потому что она за вас молится.
Всю ночь грохотали пушки, а на рассвете фельдшеры вывели нас на заснеженный двор и запрягли. Ни Эмили, ни её дед не вышли нас проводить. Тащить телегу, даже пустую, по нетронутому снегу было очень трудно. Мы с Топторном выбивались из сил. Рытвин и воронок не было видно, телега то и дело попадала в ямы, и мы с трудом вытаскивали её, увязая в мокрой земле под снегом.
Мы бы не добрались до передовой, если бы не фельдшеры, которые то и дело спускались с телеги и толкали её вручную, вытаскивая из ям.
Раненых в тот день было особенно много, и телегу нагружали до отказа. По счастью, обратная дорога шла под гору, иначе мы бы вообще не справились. Кто-то вдруг вспомнил, что сегодня Рождество. Солдаты запели рождественские гимны. Ослепшие от ядовитого газа, они пели и умоляли Бога вернуть утраченное зрение. В тот день мы сделали немало ходок туда и обратно и закончили только тогда, когда полевой госпиталь оказался переполнен.
Когда мы вернулись на ферму, уже была ночь. Пушки смолкли. Исчезло оранжевое зарево, и стали хорошо видны звёзды. За всё время, пока мы шли назад, не прозвучало ни одного выстрела. Как будто на одну ночь установилось короткое перемирие. Снег хрустел под копытами. В конюшне горел огонёк. Дедушка Эмили вышел к нам и взял у фельдшеров поводья.
– Тихая ночь, – проговорил он, заводя нас внутрь. – Ночь тиха, и всё хорошо. Вот вам сено, распаренное зерно и вода. Сегодня у вас двойной паёк, и не потому, что мороз, а потому, что вы молились за мою Эмили. Должно быть, вы хорошенько помолились своему конскому божеству, потому что в обед моя Эмили очнулась и села в кровати. И знаете, что она сказала? Не знаете? Я вам скажу. «Я должна распарить зерно – говорит, – чтобы они покушали, когда вернутся голодные и усталые». Вот так-то. Насилу её уложили. И то лишь после того, как немецкий доктор пообещал вам сегодня двойной паек, и не только сегодня, но всё время, пока будут морозы. Так что кушайте, мои хорошие. Сегодня Рождество, и каждый из нас получил свой подарок. И теперь всё хорошо, всё хорошо.
