— Чего мне сердиться, Ян? — Доктор Томас Штайнбах улыбнулся. — Ты замечательный парень, Ян.
— Я постараюсь вернуться как можно скорее, — сказал Барски, направляясь к двери.
— Не торопись, старик! Я подожду. Выкурю еще трубочку, почитаю. Да, Ян, я чуть не забыл!
— Что, Том?
— Ты же не откажешься сыграть со мной в теннис? В семь, как обычно?
— Слышать это было выше моих сил, — сказал Барски, глядя мимо Нормы и Вестена на очередное судно, поднимавшееся вверх по Аусенальстер. Там тоже танцевали на палубе.
— «Moon rivers»,[11] — проговорил он упавшим голосом, прислушавшись. — Итак, я запер Тома, пошел к профессору Гельхорну и рассказал обо всем. Мы, сами понимаете, работали, соблюдая высшую степень секретности, — как и все фармацевтические предприятия и исследовательские группы. Выглядит это примерно так: у каждого на рабочем месте стоит компьютер-терминал. В него закладываются все формулы, цифры и результаты опытов. Эти данные автоматически кодируются и переводятся на главный компьютер, который собирает всю информацию на отдельной плате. Информацию с главного компьютера может получить только тот, у кого есть код. Том его, конечно, знал. Ну и вот, Гельхорн велел мне собрать нашу команду и повторить при всех свой рассказ. Все были ошарашены. И решили, что пока мы не узнаем, что случилось с Томом, оставлять его без надзора нельзя.
— Даже домой и то не отпустим, — сказал Такахито Сасаки. — Надо его обследовать. С головы до ног. Мы как-никак в больнице! Обследовать — самым тщательным образом! Кто за это?
Все подняли руки.
— А кто ему это скажет?
— Я! — предложили одновременно профессор Гельхорн и Барски.
Оба они вышли в длинный белый коридор.
— Ты, разумеется, прав, — сказал Гельхорн. — Придется бедному Тому пройти всех врачей, одного за другим.
Барски открыл дверь лаборатории. Том по-прежнему сидел за письменным столом, положив на него ноги и покуривая трубку. При их появлении он встал.
— Быстро вы, — обрадованно проговорил он. — Добрый день, профессор!
— Здравствуйте, Том. Выслушайте меня спокойно! Ян вам уже намекнул: в последнее время вы очень изменились. Я считаю: то, что вы собирались сделать с результатами наших опытов, решительно против всяких правил. Это ненормально!
— Да? Почему? Я полагал, что это самая естественная вещь в мире. Но если вы считаете… и Ян тоже…
— Том, — сказал Гельхорн, — мы тут не в игрушки играем. Вы нездоровы. Мы не знаем, что с вами происходит. И поэтому мы предлагаем, чтобы вы прошли обследование. Чем скорее, тем лучше. А лучше всего — прямо сейчас. Надо выяснить, что с вами. Вы не возражаете, если мы пройдем к Лаутербаху и все обсудим?
