.
На описываемый момент на Житомирщине действовало соединение Героя Советского Союза Александра Сабурова, отличавшееся среди остальных соединений высоким уровнем диверсионной активности. О том, что мародерству сабуровцев «нет предела» представитель ЦК КП(б)У Иван Сыромолотный писал в письме Строкачу: «По содержанию его отряд близок к банде. Народ от его отряда удирает так, как и от немцев, в лес»[243].
Но, несмотря на отношение красных к мирным жителям, население большей части Украины с начала 1943 г. воспринимало их, во-первых, как представителей побеждающей стороны, во-вторых, как силы, которая помогает Красной армии изгнать оккупантов, за полтора года унижений, поборов и террора успевших стать ненавистными.
В письме представителя отдела военной администрации генерал-квартирмейстера генштаба сухопутных войск главного командования
Вермахта в МИД 3 января 1943 г. отмечалось сходство поведения немецких солдат и советских партизан: «Растущее беспокойство войск из-за жестокости [методов] борьбы с партизанами: “Мы сами ведем себя как бандиты!”»[244].
В докладной записке Хрущеву секретарь ЦК Демьян Коротченко, описывая первую половину 1943 г., указывал на благоприятные условия существования партизанских отрядов: «Настроение населения оккупированной территории по сравнению с 1941–1942 гг. коренным образом изменилось. Раньше часть населения рассуждала: “Нам все равно, какая будет власть. Немцы тоже люди, приспособимся и выживем”. Теперь, после двух лет фашистского рабства, все население, за исключением отъявленных врагов советской власти, ждет скорейшего возвращения Красной армии…»[245]
При этом, по словам комиссара Сумского партизанского соединения Руднева, о массовом вооруженном содействии мирных жителей красным речь не шла: «Понятно, народ изменился в сравнении с 1941–1942 гг. Он стал ближе советской власти, но сам оружие [в руки] не берет и не поднимается на активную борьбу с немцами»[246].
В благоприятных условиях пассивной поддержки большинством населения советских партизан, последние, согласно заданиям УШПД, планомерно расширяли зону собственной оперативной активности. Это крайне беспокоило, в частности, немецких экономистов, отвечавших за эксплуатацию захваченной территории. В сообщении для ОКХ о ситуации в Украине описывалась география партизанской борьбы: «Бесчинства банд распространяются от белорусской границы все далее на юг»[247]. В этом же документе приводились сведения о том, что из четырех административных областей — Волынь, Житомир, Подолье (Правобережье) и Чернигов за один месяц (вероятно, март) мяса удалось собрать лишь 55 % от ожидаемого количества (3460 тонн вместо 6280 тонн).
