— Санитара! Санитара сюда!
Йон непроизвольно напрягся. Внимание Эрика переключилось на военные действия, и это напомнило Йону о его долге. Хотя он и прилетел сюда без приказа…
Угадав его намерения, Эрик схватил друга за руку.
— Слишком поздно, этот бедняга уже отмучился.
В его голосе больше не было ни раскаяния, ни сожаления, да и слезы исчезли, словно по волшебству. Разжав пальцы Йона, он сунул ему в руку какой-то небольшой металлический предмет.
— Еще немного, и для всех нас будет уже слишком поздно, — добавил он. — Но я должен сделать так, чтобы мои люди выжили.
Йон опустил взгляд и похолодел. У него на ладони лежал оловянный меч.
— Что ты задумал?
— Прости меня, брат, — сказал Эрик. Следующие его слова были неразборчивы.
Йону потребовалось неправдоподобно много времени, чтобы разобраться в происходящем. Когда ему пришло в голову взглянуть на последнюю страницу книги, Эрик уже заканчивал читать начертанное нордическими рунами четверостишие.
Произнеси слова сии,
И в жертву брата принеси.
И Серый Бог придет на зов,
Тебя избавит от врагов.
Йон наконец-то понял, что происходит, и это было подобно удару молота по голове.
— Эрик, нет!!! — С этим воплем он бросился на Скалассона. Он успел схватить его руку с пистолетом и немного опустить ее, когда грянул выстрел, слившийся с адским грохотом боя.
Йон испуганно сжался, всхлипывая от горечи и обиды. Эрик предал его! Он ждал ослепительной боли, но она так и не пришла. Йон ждал, пока его мозг отреагирует на то, что он осознавал всем своим существом, но блаженное забытье смерти все не наступало, и Йон открыл глаза…
В следующий миг сама земля под ним вздрогнула и затряслась. Ослепительная вспышка расколола мрак, затмевая луну и гася звезды. С ночного неба примчался резкий, как взрывная волна, порыв ураганного ветра, едва не опрокинув его навзничь. Йон почувствовал режущую боль в глазах и барабанных перепонках, уши заложило, а нос заполнился густым сладковато-горьким запахом гниения и тлена, от которого Йона затошнило, как в детстве.
Потом из прорехи в небесах появилась гигантская фигура, голову которой венчал рогатый шлем. Латы великана не могли скрыть чудовищной, словно высеченной из грубого камня, мускулатуры. Голубые глаза горели, как два светила. Могучие руки сжимали огромный меч, вчетверо превосходивший обычное оружие.
Громовой смех великана разнесся над полем боя, заглушая треск пулеметных очередей, выстрелы минометов и разрывы гранат. Не переставая хохотать, гигант ринулся на вьетконговцев.
