— А поговорить?
— Пойми, Витя, когда ты разговариваешь с ними, они принимают твой интерес за обещание взять их к себе домой и потом бегут следом, чувствуя себя уже как бы твоими собаками. Ты их каждый раз разочаровываешь, обижаешь, причиняешь им боль — понимаешь, о чём я говорю?
Витёк коротко кивнул и больше никогда не разговаривал с собаками. Ни с какими.
Потом, несколько лет спустя, мама предлагала ему завести рыбок, или попугая, или даже кошку. Витёк отрицательно мотал головой, а на вопрос «Почему?» отвечал: «Просто я животных не люблю». Мама и папа неприятно удивлялись, переглядывались и вопросительно поднимали брови.
Сейчас, стоя на серой, холодной лестнице, он почему-то ярко, до цветной вспышки в глазах, вспомнил развалившихся на солнышке дворняг, их розовые языки, колтуны разноцветной свалявшейся шерсти на боках, капли голубой слюны в пыли на асфальте…
— Я не знаю, — сказала девочка и улыбнулась, словно извиняясь за свою неосведомлённость.
— Так нельзя! — отбросил колебания Витёк, развернулся и сделал шаг назад, снова поднявшись на одну ступеньку. Шагать куда-либо было совершенно ни к чему, но Витёк отчётливо ощутил символическое значение своих слов и проистекающую из этого необходимость шагнуть. И в этом смысле шаг был не назад, а вперёд. Назад шагов больше не было, их как бы отменили. И отчего-то Витьку стало легче жить, чем за секунду до этого.
— Жди меня здесь, я сейчас что-нибудь сделаю.
Девочка кивнула и посмотрела на Витька с любопытством. Она была похожа на синичку-лазоревку. Витёк подумал об этом, а потом сразу о том, что до сего мгновения он никогда не думал сравнениями. Только по заданию на уроках русского языка, но там у него не очень-то получалось.
Войдя, Витёк аккуратно, не запирая, прикрыл дверь и крикнул в комнату:
— Мам, я пришёл!
«Ах, дон Себастьян! — донеслось из комнаты. — Я не верила, что вы способны предать свою любовь! Но теперь я вижу…»
Витёк зашёл в кладовку, взял в углу небольшой топорик и туристский коврик-пенку, выложил обе вещи на площадку и снова прикрыл дверь. Прошёл в другую комнату, где за компьютером сидел папа.
— Замёрз что-то, свитер возьму, — пробормотал Витёк, открывая платяной шкаф. Папа на это заявление никак не отреагировал, продолжая стучать по клавиатуре. Кроме свитера, Витёк взял черные джинсы и детскую шерстяную шапочку с помпоном, которая случайно свалилась с верхней полки ему в руки. Положил вещи под зеркалом в прихожей, прикрыв маминой шалью, заглянул в кухню, взял ещё кусок хлеба и огрызок сыра из масленки… Задумался, потом решительно вышел в прихожую, перевернул телефон, взял лежащую под счётчиком отвёртку, отвинтил винты, пальцами замкнул контакт. Телефон оглушительно задребезжал, Витёк едва не выронил его из рук.
