На Конистонской дороге они встретили больше народу, чем обычно. Люди шли молча, не останавливаясь, в одиночку или группами. Оума сидела сзади, окруженная ящиками, узлами и свертками. Верх коляски был поднят и давал широкую полосу тени, поэтому она откинула назад огромный чепец, защищавший ее от солнца, и наслаждалась свежим утренним ветерком. Линда сидела рядом с Томом. Она о чем-то мечтала, дыхание ее было еле слышно. Том часто поглядывал на нее, и ее темные глаза улыбались ему, а временами отвечали тревожным, томительным взглядом.
Он начал считать встречных, которые проходили, не здороваясь с ними. В большинстве это были молодые люди; они шагали по дороге, поддерживая руками палку, переброшенную через плечо. Некоторые сторонились, чтобы дать коляске проехать, но большинство продолжало свой путь, не останавливаясь. Более пожилые люди ехали верхом на лошадях или волах. Почти все они были вежливы, здоровались, но Том, отвечая на их приветствия, чувствовал за этой вежливостью холодок. Проходил сбор первого подушного налога, вновь начавшийся после двух неудачных попыток. Стоффель понимал всю напряженность положения, и Том чувствовал, что он рад отъезду Оумы и Линды из Края Колючих Акаций. Он согласился со всеми их планами, одобрив их коротким кивком головы. Он поцеловал Линду в лоб и пожал руку Тому, сказав: «Да благословит вас бог». Несколько долгих секунд он смотрел молодому англичанину прямо в глаза, и Том увидел в его решительном взгляде не искру привязанности, а как бы признание того, что Стоффель считает его мужчиной и ровней себе. А это кое-что значило. Стоффель остался в Мисгансте и, стоя на веранде, провожал их глазами. Позади него, горько плача и уткнувшись лицом в передник, стояла Тосси, дочь цветной рабыни.
— Только на неделю, — сказала Оума. — Только на неделю.
Но Тосси продолжала плакать.
Навстречу двигался небольшой отряд конной полиции. Солдаты лишь утром освободились от учений и поэтому были усталые и небритые. У них были бескозырки цвета хаки, патронташи с ремнями крест-накрест, кобуры с револьверами и притороченные к седлу карабины с короткими, перекинутыми через локоть лямками. Том знал этот тип людей: молодые англичане или ирландцы, жители городов, готовые когда угодно спустить курок, но еще не превратившиеся в настоящих колонистов. Старший спросил, далеко ли до Ренсбергс Дрифта. Том объяснил ему.
