Игнаций был несколько озадачен тем, что Билек не радуется погожему летнему дню и ступает как бы нехотя. Здоровье единственной лошади беспокоило его, хотя он понимал: иначе быть не может. Ведь Билек очень стар.
Городок неожиданно восхитил Игнация, словно он увидел его впервые, но восхитительным было как раз то, что он был таким, как обычно. Пустынные улицы, около сельмага больше подвод, чем машин; как и над дорогой, рассекая воздух, носились ласточки, хромой пес, которого он знал уже много лет, яростно облаял лошадь и бричку, две бабы переругивались на опустелом школьном дворе. Какая-то женщина с воинственной миной выскочила из-за забора, сжимая в руке палку. «Погоди, я тебе задам!» — кричала она. Все посмотрели, на кого это она грозит палкой, и увидели белую дворнягу с подпалинами, удиравшую, поджав хвост. В чем провинился пес, Игнаций так и не узнал.
Величественный костел в стиле ампир с овальными окнами покоился в тени лип. Напротив заброшенная корчма с вывеской на воротах, гласившей, что это памятник архитектуры, зияла пустыми глазницами окон и распахнутой настежь дверью в запакощенные, замусоренные сени.
В садах стояли яблони, усыпанные плодами. И пан Игнаций с удовлетворением отметил, что в этом году будет урожай яблок. Откуда-то издалека, как в добрые старые времена, донеслось кудахтанье курицы. А ее товарка в поисках зерна как ни в чем не бывало разгуливала но шоссе. Кое-где зацветали мальвы, розовели ажурные космеи.
Прозрачный, легкий воздух легко, точно играючи, перемещал по небу перистые облака.
Игнацию пришлось тащиться через весь город. На другом конце его он свернул в боковую уличку, в начале которой виднелись ворота, а на них — вывеска: «Ветеринарная лечебница».
За воротами был небольшой опрятный дворик. По одну его сторону под липами стоял дом ветеринара; липы уже отцвели и распространяли запах подгоревшей медовой коврижки. Напротив дома помещалось строение, напоминавшее ригу с огромными, выбеленными известью воротами. Они были так велики, словно предназначались для слонов или мамонтов, а не для смиренных наших буренок и низкорослых лошадей местной породы.
Они въехали в ворота, запертые обычно на большой висячий замок. Сразу же за воротами была площадка, подобие платформы, которая служила одновременно весами. Молодой парень выпряг Билека. Вышел ветеринар.
Билек — тощий, кожа да кости — стоял на платформе, понуря голову и принюхиваясь к рассыпанному на весах овсу.
