Вот уж где было полное взаимопонимание.
Но если Вовчик был король гэга и прикола, то Лидочка была царевной Несмеяной. То есть случалось, что и она звонко хохотала – в том числе над шутками брата – но в основном глазки ее были устремлены в себя, внутрь.
Умные, такие притягательные для Парамонова глазки.
Когда раньше отмечали праздники – майские, ноябрьские, Новый год – Олег всегда старался быть к ней поближе.
Взрослые замечали, посмеивались.
Ну и пусть смеются, думал тогда маленький Олежка. Вырастем – женюсь на ней.
Умная, красивая.
И в отличие от брата – два института не последовательно, а параллельно.
Повзрослев, стала еще красивее.
И еще необычнее.
Она буквально сводила с ума Парамонова. Большинство его тогдашних достижений было направлено на то, чтобы доказать Лидочке, что с ним можно связать жизнь.
Но выбрала она не его.
Как всегда своенравно, против воли родителей, она вышла замуж за сослуживца, парнишку с Урала.
Очень хороший малый, даже Парамонов, изначально не любивший любого своего конкурента, должен был признать: очень хороший.
Когда у Лидочки начались эти странности – он стал ее верной тенью.
Странности поначалу не напрягали: ну, в печали человек, с кем не бывает? Устала, может.
Потом такой уставшей она становилась все чаще и чаще.
Самое страшное, что непонятно было, отчего.
Через два года она ушла с работы. Она просто не могла думать о работе, напряженно размышляя о чем-то своем, посторонним недоступном.
Могилевский-отец прошел все этапы понимания ее состояния.
От нулевого – когда она еще после десятого класса вдруг не пошла сдавать экзамен в вуз. Отказалась – и всё. Сказала, не до того. А до чего же талантливой девушке, всю школу проучившейся на «отлично» и последний год вообще не расстававшейся с многочисленными репетиторами?
Лида легла в постель, не вставала и ни с кем не разговаривала.
Поворачивалась только к брату, когда он садился рядом и брал ее за руку.
Могилевский буквально сходил с ума. Сначала от злости: все родители к «поступательному» году своих деток становятся немного маньяками. Потом, когда понял, что все серьезно, – от страха за дочь. Через некоторое время к ней вызвали известного психиатра.
Это уже потом Вовчик ему рассказывал, а тогда все было покрыто глубоким мраком. Потому что девушка из «психушки» – в МАИ? Нет, это нереально.
Она и не была в «психушке». Ни дня.
Доктор приезжал к ним по вечерам, Лидочка послушно пила лекарства. Поначалу став от них бревном, кулем – потеряв все свое очарование и интеллектуальное могущество. А потом, дней через пять, может быть, через неделю, вдруг постепенно восстановившись до прежней Лидки. Ну, может быть, чуть более Несмеяны, чем даже раньше.
