– Дорогой Цельсий, как же вам повезло, что вы прошли тесты больше десяти лет назад!
– Когда я получал повышение восемь лет назад, я снова их проходил и по красоте занял первое место.
– Да? Похоже, с тех пор представления о красоте сильно изменились.
– Мой эстетический коэффициент равен ста тридцати шести процентам. Он необычайно высок.
– Эстетический коэффициент? До чего докатились!
– Это было необходимо. После того как красоту признали официальным критерием, нам понадобилось установить объективные признаки для оценки красоты кандидатов.
– А можно узнать, у кого хватило дурного вкуса установить эти «объективные признаки»?
– Был учрежден эстетический комитет.
– И кто же входил в состав комитета?
– Я не имею права говорить.
– Само собой. Вижу, за прошедшие века кое-что совершенно не изменилось. В мое время, когда я встречала человека с высоким коэффициентом интеллекта, в разговоре он чаще всего двух слов связать не мог. Что же до вас, вы, конечно, не пугало, но и не писаный красавец.
– Так-так. Ну, а ваш коэффициент интеллекта, думаю, ниже среднего.
– Я не стала проходить тесты. Я и так уверена, что интеллект у меня как у одуванчика. А еще, глядя на вас, я подозреваю, что в 2580 году мой эстетический коэффициент был бы близок к нулю.
– Я воздержусь от комментариев.
– Красноречивый ответ.
– Во время испытаний на интеллект экзаменатор спросил у меня…
– Нет, Цельсий, меня это не интересует.
– Почему вы так упорствуете в своем невежестве?
– Я не упорствую, просто у меня аллергия на отличников. Поэтому примите мои самые горячие поздравления, только не заставляйте меня слушать рассказ про ваш экзамен, тем более на определение уровня интеллекта. Предчувствую, что ваш доклад меня расстроит и выведет из себя.
– Я был прав: вы бы провалились на трех главных экзаменах. Особенно проходя тест на характер.
– Очень рада.
– Типичный ответ неудачника.
– Если я неудачница в 2580-м, поступите разумно: верните меня в 1995-й.
– Об этом не может быть и речи. Вы не вернетесь в свою эпоху.
– Ваша машина не умеет отсылать людей обратно?
– Умеет. Но вы останетесь здесь из соображений политической безопасности.
– Да бросьте! Какую опасность может для вас представлять жалкая неудачница?
– Неудачники зачастую приносят наибольший вред. И вы, похоже, забываете о Помпеях.
– Помпеи уничтожены две с половиной тысячи лет назад. Не понимаю, что мог изменить разговор в 1995 году.
– Во-первых, Помпеи не уничтожены, а сохранены. Во-вторых, с тех пор прошел всего год, а не две с половиной тысячи лет.
