– А канарейка?.. – захлебнулась Джеки. – Она же помрет с голоду.
– Канарейка, вот оно что… – Мистер Генчард покосился на нее маленьким, блестящим, недобрым глазом. – Не беспокойтесь. Канарейке я оставил много корму и воды. Держите руки подальше. Если хотите, можете убирать в комнате, но не смейте прикасаться к клетке. Что скажете?
– По рукам, – ответил я.
– Только учтите то, что я вам говорил, – буркнул он. На другой вечер, когда мы пришли домой, мистера Генчарда уже не было. Мы вошли в его комнату и увидели, что к кретоновому чехлу приколота записка: «Учтите!» Внутри клетки что-то шуршало и жужжало. Потом раздался слабый хлопок.
– Черт с ней, – сказал я. – Ты первая принимаешь душ?
– Да, – ответила Джеки.
«В-ж-ж», – донеслось из клетки. Но это были не крылья. «Бах!»
На третий вечер я сказал:
– Корму там, может быть, и хватит, но вода кончается.
– Эдди! – воскликнула Джеки.
– Ладно, ты права, я любопытен. Но не могу же я допустить, чтобы птица погибла от жажды.
– Мистер Генчард сказал…
– Ты опять права. Пойдем-ка к Терри, выясним, как у него с отбивными.
На третий вечер… Да что там говорить. Мы сняли чехол. Мне и сейчас кажется, что нас грызло не столько любопытство, сколько тревога.
Джеки твердила, будто она знает одного типа, который истязал свою канарейку.
– Наверно, бедняжка закована в цепи, – заметила Джеки, махнув тряпкой по подоконнику, за клеткой. Я выключил пылесос. «У-и-ш-шш… топ-топ-топ», – донеслось из-под кретона.
– Н-да, – сказал я. – Слушай, Джеки. Мистер Генчард – неплохой человек, но малость тронутый. Может, пташка пить хочет. Я погляжу.
– Нет. То есть… да. Мы оба поглядим, Эдди. Разделим ответственность пополам…
Я потянулся к чехлу, а Джеки нырнула ко мне под локоть и положила свою руку на мою.
Тут мы приподняли краешек скатерти. Раньше в клетке что-то шуршало, но стоило нам коснуться кретона, как все стихло. Я-то хотел одним глазком поглядеть. Но вот беда – рука поднимала чехол все выше. Я видел, как движется моя рука, и не мог ее остановить. Я был слишком занят – смотрел внутрь клетки.
Внутри оказался такой… ну, словом, домик. По виду он в точности походил на настоящий, вплоть до последней мелочи. Крохотный домик, выбеленный известкой, с зелеными ставнями – декоративными, их никто и не думал закрывать, коттедж был строго современный. Как раз такие дома, комфортабельные, добротные, всегда видишь в пригородах. Крохотные оконца были задернуты ситцевыми занавесками; на первом этаже горел свет.
