Пока шериф купался, Саманта надела свежее платье и принялась собирать по краю леса сухие ветки для костра. Солнце уже клонилось к закату, и в горах скоро должно было стать холодно.
Она сложила ветки шалашиком, чиркнула спичкой, и вскоре огонь уже весело лизал сухое дерево.
Она бросила взгляд на воду; улыбка медленно сползла с ее лица, и кровь отхлынула от щек. Шериф брел к берегу по пояс в воде. Он был полностью обнажен — до последнего дюйма его мускулистого тела.
Она залюбовалась атлетическим сложением его фигуры.
Он, казалось, не замечал, что она застыла на месте и с глупым видом таращилась на него, и невозмутимо продолжал двигаться вперед. Когда он уже был готов выйти из воды, она наконец обрела дар речи.
— Подождите! — закричала она. — На вас же ничего… Вы совершенно…
Он остановился и непонимающе посмотрел на нее, как будто только сейчас осознал, что чуть было не вылез на берег голым.
— Простите. Не могли бы вы передать мне мое одеяло?
Саманта оторвала от него свой взгляд и заметила лежащее на берегу одеяло. Она взяла его, вытянула руку как можно дальше и, зажмурившись и отвернувшись, передала его Максу.
— Можете смотреть.
Она открыла глаза и повернулась к нему, опять уставившись взглядом в его обнаженную грудь.
— Почему бы вам… не одеться?
— Спасая вас, мисс Джеймс, я намочил мои единственные чистые брюки. — Он заметил ее смущение и, казалось, был готов вот-вот рассмеяться. — Спать в них мне будет чертовски холодно, вы так не считаете?
— Так вы простудитесь, — сказала она, чувствуя, что у нее неожиданно пересохло в горле.
— Если вы действительно заботитесь о том, чтобы мне было тепло, можете присоединиться ко мне под этим одеялом.
Она посмотрела на него. В его глазах притаились искорки смеха.
— Я уверена, что костра будет достаточно.
— Да, но это будет не так интересно.
Он сел рядом с ней и принялся жевать жесткую полоску вяленого мяса. Его широкая грудь словно магнитом притягивала ее взгляд, и она то и дело краешком глаза посматривала на него.
— Может быть, вы хотите дотронуться?
Она отвернулась.
— Вам не следует расхаживать здесь полураздетым, — сказала она слабым голосом. — Как бы вы себя почувствовали, если бы я села у костра лишь с одеялом вокруг пояса?
Она сообразила, что именно она ляпнула, когда широкая улыбка осветила его лицо.
— Не знаю, — протянул он. — Может, нам стоит попробовать.
— Мой папа назвал бы это подливать масло в огонь, когда ситуация и без того опасная.
