За этими дверями шло заседание старейшин, представителей всех фракций Думы.
— Как быть?
Этот извечный вопрос, прежде столь часто требовавший лишь неопределенного, абстрактного ответа, теперь наполнился жуткой реальностью, превратился в грозно-тоскливый гамлетовский: «Быть иль не быть?»
Старейшины ломали головы: с одной стороны — высочайший указ о роспуске Думы; с другой — надвигающаяся стихия.
Керенский посмотрел на свое отражение в огромном, во всю стену председательского кабинета, зеркале, вздрагивающими пальцами пригладил короткий ежик:
— Не подчиняться? Повелению царя?!
— Значит, стать на революционный путь? — возвысил голос Родзянко. Оказав неповиновение монарху, Государственная дума тем самым поднимает знамя восстания и становится во главе его со всеми вытекающими из этого последствиями. Вы готовы к этому?
Солдатня. Черные толпы. А с фронтов уже идут, конечно, войска, посланные императором на бунтовщиков… Но эти приближаются…
— Надлежит установить военную диктатуру! — изрек депутат Некрасов. Вручить власть популярному генералу.
— Кому?
— На выбор: Брусилов. Деникин. Адмирал Колчак. Начальник главного артиллерийского управления генерал Маниковский.
— Где они, эти генералы? Кто на фронте, кто — неизвестно где… И что значит: «вручить?» Как понимает сие господин Некрасов?.. Абсурд.
Предложение о назначении диктатора отвергли.
Продолжали тереть лбы, массировать щеки, хмурить брови, хрустеть суставами пальцев. Выдавливать нереальные предложения. Пока депутат Коваленко не нашел спасительное:
— Передать власть совету старейшин!
Согласились на компромиссную формулу: «Императорскому указу о роспуске подчиниться, считать Государственную думу не функционирующей, но членам Думы не разъезжаться и немедленно собраться на „частное совещание“».
Не разъехались и не разошлись. Забежали в буфетную, выпили по стакану чаю, проглотили по бутерброду — и назад. Но чтобы даже внешне их собрание не выглядело афронтом государю, заседали уже не в Белом зале, а рядом, в Полуциркульном, где никогда никаких официальных заседаний не проводилось: Дума-де на каникулах, а это просто приватные собеседования. Но присутствовали почти все. Открыл, как и обычно, Родзянко. Те же вопросы: «Что делать и как быть?»
— Мы не знаем еще истинного положения дел. Но каждый должен определить свое отношение к происходящему.
Попросил слова депутат Шульгин — правый и правоверный:
— Рекомендую принять одно из двух предложений: или о назначении диктатора, или о передаче власти совету старейшин.
