— Поезд готов, но Совдеп не разрешает его отправку.
— Мне? Не разрешает? — рассвирепел Родзянко. — Разыскать, позвать сюда Керенского!
Нашли.
— Что там ваши, из флигеля, воду мутят, Александр Федорович?
— Сейчас узнаю, — выскользнул из кабинета товарищ председателя Совета.
Вскоре вернулся:
— Они согласны дать вам разрешение на выезд. Но только в сопровождении батальона революционных солдат — и с представителем Совдепа.
— Зачем такой эскорт?
— Они располагают копией вашей телеграммы, только что отправленной царю, и опасаются, что вы решили сговориться с Николаем… В распоряжении Исполкома — все приказы о переброске войск с фронта на Питер, сделанные генералом Ивановым. Очевидно, и здесь, на телеграфе Таврического, и на телеграфе по железным дорогам, у Совдепа имеются свои люди…
Родзянко пригнул голову, гневно поглядел исподлобья:
— Вы что — пешка у них?
— Попытаюсь уговорить…
Нет, под наблюдением «товарищей» вести переговоры с государем он не будет… Придется поручить эту миссию другим. Кому?..
Он пригласил и спой кабинет Гучкова и Шульгина.
Спустя час оба тайно покинули Таврический.
В комнату председателя влетел Александр Федорович:
— Я их уговорил! — Он театрально вскинул руки. — Это было так трудно!.. Можете ехать: поезд на парах.
— Благодарю. Не требуется. Я передумал, — отрезал Родзянко. Набросал на листке несколько слов. — Не потрудитесь ли занести на телеграф? По дороге можете ознакомить и своих в Совдепе.
Протянул листок. Керенский прочел:
«Псков. Его Императорскому Величеству. Чрезвычайные обстоятельства не позволяют мне выехать, о чем доношу Вашему Величеству».
Родзянку все больше беспокоило: а как там, во второй столице? Свое положение в Петрограде надо было подкрепить Москвой. Поэтому следующим в ряду дел было предписание командующему Московским военным округом Мрозовскому: «Правительственная власть временно принята Комитетом членов Государственной Думы под моим председательством. Предлагаю Вашему Превосходительству подчиниться Комитету. За допущение кровопролития будете отвечать головой».
На предписание тотчас откликнулся не командующий, а московский городской голова Челноков: «В наших руках Кремль, Арсенал, телефон, телеграф, дом градоначальника. Воинские части не повинуются Мрозовскому. Место коменданта по нашему назначению занял Грузинов. Мрозовский формально отказывается признать новое правительство без приказа Его Императорского Величества. Необходимо спешить с Высочайшим Указом о признании правительства. Москва с энтузиазмом приветствует Государственную думу. Все обошлось без кровопролития, но надо спешить с формальным окончанием дел».
