Он не видел лица девочки и всё же почувствовал, что ей грустно. И у него больно сжалось сердце.
Тут девочка спросила мать:
— Куда девались лебеди, что плавали в пруду?
— Улетели, доченька.
И у матери был грустный голос.
— Все улетели? — допытывалась девочка.
— Думаю, все.
— А когда вернутся?
— Летом.
— Ой, как долго ждать, — со вздохом проговорила девочка.
И тут артист ощутил, что его тянет взмахнуть руками, словно крыльями.
Он развёл руки, с силой вскинул их, опустил, снова вскинул и взлетел.
И уже лебедем опустился на пруд.
— Мама, мам, смотри, лебедь прилетел! — вскричала девочка и кинулась к пруду.
— Да, правда! Это лебедь, настоящий лебедь! — обрадовалась и мать.
Лебедь по воде плыл.
Девочка не отрывала от него глаз.
Мать с трудом увела её.
Едва они исчезли из виду, артист принял человеческий облик.
Еле доплыл он до берега, продрогший в ледяной воде.
Мокрый с головы до пят, постоял, растерянно говоря:
— Э-э, плохо дело! Это ещё что за напасть… И, недоумевая, пошёл дальше.
Гулявшие в саду горожане узнавали артиста, когда он проходил мимо, и изумлялись, почему он весь мокрый, спрашивали — не помочь ли?
— Нет, спасибо, не беспокойтесь, — отвечал артист, дрожа от холода.
И продолжал путь.
Неожиданно он снова почувствовал непонятное волнение. С ним явно что-то творилось. И тут услышал откуда-то сверху:
— Цуго! Цуго! — обращался кто-то ласково к собачке, а по голове почему-то гладили его — артиста.
Он вскинул глаза и увидел мальчика. Мальчику было годика три, но ему он показался великаном.
Артист глянул на свои ноги и, обнаружив вместо них лапки, понял, что превратился в щеночка.
«Пропал я», — подумал он про себя и во всю прыть помчался по аллее. Тщетно гнался за ним мальчик — он успел нырнуть в кусты.
— Э-э, плохи дела, — повторил он, вновь став человеком, и усмехнулся.
Целый день скрывался артист в кустах и, чтобы хоть чуточку согреться, топал ногами, подпрыгивал, размахивая руками.
Когда наступил вечер, артист выбрался из кустов и под прикрытием сумерек поспешил домой, надеясь, что все дети уже спят.
Дома он выпил несколько стаканов горячего чаю и поскорее лёг в постель.
Чудом избежал он воспаления лёгких.
С того дня артист старался не попадаться детям на глаза.
Днём он не выходил из дому. Но вечером-то надо было пойти в театр, не срывать же спектакли!
В театр он отправлялся по самым безлюдным, уже опустевшим улицам.
И хотя до театра было рукой подать, иногда он очень долго добирался до него.
Некоторых детей к вечеру выводили погулять-подышать перед сном свежим воздухом.
