— Я надеюсь, вы разумный человек, мистер Колбери. — Арчибальд немного сбавил тон и даже позволил себе сочувственную улыбку, еще больше исказившую его полное лицо. — Я предлагаю вам честную сделку…
— Оставьте меня! — почти простонал Дэвид, у которого при виде этого самодовольного человека к горлу подступила тошнота.
— Нет уж, извольте дослушать. Вы еще молоды, а я стар, но очень богат, и могу помочь вам в осуществлении любых планов. При одном условии. — Арчибальд достал из папки лист бумаги, ручку и чековую книжку. — Вы подписываете документ об отказе от родительских прав и покидаете Лос-Анджелес. Я же, со своей стороны, выписываю чек на значительную сумму в качестве, ну, скажем, моральной компенсации…
Дэвид едва сдержался, чтобы не броситься на него с кулаками. Он медленно и внятно проговорил сквозь сжатые до боли зубы:
— Убирайтесь.
— Подумайте хорошенько, я вас не тороплю. Дня два вас устроит? — Арчибальд, нисколько не испуганный этой вспышкой ярости, встал и направился к двери. — Да, кстати. Если вы все-таки решите проявить настойчивость, хочу сразу предупредить: ничего у вас не выйдет. Вы никто в этом городе, а я его почетный гражданин.
— Даже здесь найдется честный судья! — вызывающе сказал Дэвид. — И я верну своего сына. А вот вас могут привлечь к ответственности за подделку документов.
— Этим занимался Тимоти…
— И имя вашей дочери появится во всех газетах. Не уверен, что вам это понравится.
Арчибальд побагровел и несколько секунд не мог вымолвить ни слова. Он так тяжело и с хрипом дышал, что Дэвид испугался, как бы его не хватил удар. Наконец старик нашел в себе силы сказать, уже переступая порог:
— Мое предложение остается в силе в течение двух дней. Потом я начну принимать меры.
Когда на лестнице затихли звуки шагов, Дэвид рухнул в кресло. Такого удара судьбы он никак не ожидал: это уже было против правил. У него в голове не укладывалось, как могла сплестись цепь случайностей, чтобы в одной точке, в одно и то же время оказались они трое — Дэвид, Мэри и Кэтрин. Значит, она слышала, как он прощался с бывшей женой, слышала это признание в любви, почти искреннее из желания не причинять Мэри лишней боли.
Он вдруг вскочил, посмотрел на часы — уже далеко за полночь. Снова сел. Необходимо во что бы то ни стало поговорить с Кэтрин откровенно, рассказать, если понадобится, всю свою жизнь. Дэвид не верил, что Арчибальд только что высказывал и ее волю. Но откуда же он тогда узнал все эти подробности, да и адрес отеля? Неужели Кэтрин настолько возненавидела его, что готова бросить на борьбу любые силы, начиная с богатого папочки и заканчивая всей полицией Лос-Анджелеса? Нет! Просто они, наверное, насели на нее, и она не выдержала…
