О ком грустит Пьеро - Патриция Хорст

Дэвид Колбери остановил свой синий «форд» у ограды небольшого сквера и вышел из машины. Солнечное жаркое утро в Лос-Анджелесе, парочки на скамейках, запах, горячего асфальта, прохожие, спешащие по своим делам… Обычный, ничем не примечательный день. Но для Дэвида он был, пожалуй, самым страшным и самым прекрасным за все тридцать пять лет его жизни.

Он спустился по широкой, посыпанной песком дорожке, стараясь не выходить из тени деревьев, и остановился у детской площадки. Мальчики и девочки, загорелые, смеющиеся, играли с куклами и машинами, возводили из кубиков башни, качались на качелях, бегали наперегонки. Шумные, веселые и беспечные, еще ничего не знающие о трудностях и огорчениях, о разлуках и болезнях.

— Эрни! Нам пора! — послышался звонкий женский голос.

Дэвид замер и побледнел, услышав короткое имя. И в следующее мгновение увидел, как мальчик с темно-русыми волосами, в клетчатой рубашке и бежевых шортах оглянулся и помахал кому-то рукой.

— Эрни, пойдем!

— Ну, еще чуть-чуть, пожалуйста! — попросил мальчик, хмурясь и притоптывая ногой.

— Хорошо, даю тебе десять минут.

Дэвид нашел взглядом женщину: молодая стройная блондинка в легком открытом платье. Значит, это она… Что ж, могло быть и хуже. Он несколько секунд пристально смотрел на нее, потом резко отвернулся и сжал кулаки. Попробовать завязать знакомство? Но это слишком рискованно: если она встретит его презрительной усмешкой, другого шанса уже не будет.

— Мама, идем? — Эрни попрощался с приятелями, подобрал с травы разноцветный мяч и направился к женщине.

Она подхватила его на руки и поцеловала в румяную щеку. Это зрелище причинило Дэвиду мгновенную острую боль — словно осколок льда проник в сердце. Мальчик и женщина, о чем-то переговариваясь, уже удалялись и почти скрылись за зеленой изгородью, когда Дэвид пришел в себя.

— Мой сын… — прошептал он, будто пробуя это слово на вкус, и снова повторил: — Мой сын.

Он и не представлял, собираясь в Лос-Анджелес после получения длинного и сбивчивого письма, что встреча обернется такой мукой. Да и что это за встреча: выслеживание и подглядывание за собственным четырехлетним ребенком, который даже не подозревает, кто его настоящие родители.

Дэвид медленно вернулся к машине и сел за руль. Его ожидало еще одно свидание, и, скорее всего, оно будет более тяжелым и печальным. Он покачал головой и достал из кармана листок бумаги с адресом больницы. Но никак не мог заставить себя включить зажигание и тронуться в путь.