– Вкусно, – кивнула жрецу и взглядом мужчине на миску указала – мол, у тебя такая же еда, ты жуй, а не глазей. – А вы? – обвела взглядом жреца и стража – почему не присоединяетесь?
Мужчины, все трое, как -то разом помрачнели и выпрямились словно отпрянули, словно холодный ушат на головы получили. Молчун так вовсе побледнел.
– Нечто обидели чем? – вкрадчиво спросил жрец, качнувшись к ней. Страж задичился, голову склонил, поглядывая с долей испуга.
Эрика насторожилась, сообразив, что что-то не так сделала или сказала.
– Нет, но видимо я вас задела. Чем только, не пойму. Поверьте, обидеть не хотела.
– Так "вы" – послышалось?
– Почему? – растерялась.
– За что ж приговариваешь?
Эрика нахмурилась:
– Не понимаю. Извините, но росла я в ином мире, потому не все здесь знаю, задеть могла ненароком. У нас "вы" – дань достоинствам – возрасту, чину, авторитету. Проявление уважения, вежливости.
Страж шумно вздохнул и выпрямился. Жрец перевел дух:
– Слава предкам, – прошептал, огладив бороду. – Посчитаем, что и не было ничего. Не знаю, в каком мире предки тебя берегли, светлая, но видно правда забыла ты обычаи дома родного. Непринято у нас без веских причин люд приговаривать, за черту жизни отправлять. "Вы" тому говорят, кого ты наказываешь, ведь тем волей своей в неравенство ставишь, за грань братьев отводишь. Хуже нет кары такой. Скажи прилюдно, так прокаженным лучше быть, чем с таким-то клеймом жить. Ты уж помни о том, дева.
– Спасибо что сказали, – кивнула искренне благодаря. Молока попила и спросила:
– Далеко ли Тоудер? Очень мне туда попасть нужно.
– Оно понятно, – чуть улыбнулся, на раненного посмотрел. – Слетаетесь. На то предки вам в помощь. Только негоже светлой без стража даже в купальню идти. Дождемся…
– Нет, – отрезала и голову опустила. Одна мысль вновь увидеть Майльхольма будила в ней боль, разочарование, горечь, обиду и… желание перечеркнуть все, посчитать недоразумением и начать сначала, быть вместе и вновь узнать чудо…
Но он четко дал понять, что это лишь ее мечты, и это было его право, как ее – держаться от него подальше и попытаться забыть. Хотя можно ли забыть то невозможное что коснулось ее и словно опалило?
Горько.
Эрика поморщилась и почувствовала внимательные взгляды сразу трех пар глаз. Мужчины явно заподозрили неладное, а ей это было совершенно не нужно.
– Я не знаю никакого стража, – солгала не моргнув.
Жрец свел брови на переносице, не веря. Молчун выпрямился и лицом мрачен стал, страж глаз прищурил не понимая, как такое может быть.
