Тетка стояла рядом и бурно дышала, тяжело опираясь на кол с черным мокрым концом. Труп со смятым в кашу лицом лежал у их ног, странно подогнув ноги.
Вдруг отовсюду заорали:
- Тарик! Тарик! Благословение Всевышнему - Тарик идет нам на помощь!!!..
Что там происходило в сплошной пылюке, Абид не видел - хотя они с теткой, конечно, побежали вперед, размахивая палками. Впереди слитно грохотало - и вдруг рев и лошадиный визг поднялись такие, что под куфией шевелились волосы. Видно, сшиблись конные отряды.
Уже потом ему рассказали, что нерегиль подоспел со своими джунгарами на помощь тютелька в тютельку, да как хитро придумал: господин Меамори с тысячью всадников ударил во фланг дерущейся с нишапурцами карматской пехоте, а сам Тарик с остальными тремя тысячами и получившей передышку конницей хана Амурсаны обрушился на предателей-Бессмертных. В сгущающейся темноте карматам показалось, что их атакуют со всех сторон, и они принялись спешно отступать.
А тогда Абид убежал недалеко - пропустил удар булавой по башке, хорошо, что скользящий, череп остался цел, упал и лежал без сознания, пока его не подобрала все та же сердобольная толстая тетка.
ночь
Саюри деликатно шебуршилась за спиной, поправляя изогнутую загогулину шнура на проволоке - по новой моде такие должны были торчать подобно стрекозиным крыльям из-под длинной петли волос на затылке. Ну и, конечно, поверх сложного сооружения из прядей возвышался гребень-диадема с десятком жемчужин.
Майеса пыталась сопротивляться - мол, Тарег-сама предпочитает ее видеть с длинными распущенными волосами. Но служанка осталась непреклонной: четвертый месяц со дня свадьбы. Праздник. Надо приодеться.
Стараясь особо не шевелить головой - а вдруг все свалится, Майеса скосила глаза на завязанные бантом шнуры на груди. Кисточки вроде свисали ровно.
Саюри прошептала благословения и подвинула под локоть столик с фарфоровой бутылочкой вина и двумя плоскими чашками.
За пологом мягко протопотала Айко.
И тут же упала на колени в приветствии:
- Сюда идет Тарег-сама, моя госпожа.
Майеса важно наклонила голову.
На глаза опять набежали предательские слезы. После боя тянуло запястье - неудачно ударила, вывернула. А самое страшное - с вечера стало болеть внизу живота. Скачка не пошла на пользу малышу. Тамийа-химэ сидела над ней, читая положенные заклинания, очень долго. Майеса лежала с целебным рисовым шаром на животе и старалась успокоиться.
