— Пустяки.
Бегемота это не интересовало. Он продолжал надоедать и вызывал тошноту и головную боль, чувства смешанные, зато вполне определенные. Проклятый репей с глазами! Чтоб его приподняло… и вынесло из корабля в открытое пространство. Немного освежиться совсем не помешает.
— Всего хорошего.
Я указал на дверь.
Но и тут бегемот снова разочаровал. Он не желал ничего слушать.
— У меня сегодня свободен весь вечер, — гордо заявил кабаниданец, искренне удивляясь, почему же я не могу понять таких простых вещей.
Полковник подошел к кровати и, нисколько не стесняясь, сел на нее. Уходить он не собирался.
— Целый вечер… — таинственно проговорил кабаниданец и в очередной раз попытался улыбнуться.
— А у меня нет.
Я начинал всерьез злиться. Похоже, быть женщиной не так хорошо, как казалось поначалу. Оказывается, у них тоже имеются свои… хм… маленькие трудности.
— Да-а?
— Да!
На лице бегемота на мгновение появилось озадаченное выражение, но ненадолго. Через секунду оно снова просияло.
— Понял!
Наконец-то! Долго же до него доходило.
Я по наивности полагал, что кабаниданец сейчас оторвет задницу от моей подушки и, извинившись, уйдет.
— Весь сегодняшний вечер… вы проводите со мной и потому заняты!
Все! Слушать подобный бред дальше я уже был не в состоянии. Не хватало ни терпения, ни желания. Должен же существовать какой-то предел. Никто не давал кабаниданцу повод вести себя столь нагло. Он меня разозлил, и я в свою очередь решил ответить тем же. В следующий раз станет если не умнее (здесь, к сожалению, ничего не поделаешь), то, по крайней мере, осмотрительнее.
— Ну что ж, хорошо. Можете оставаться.
— Вот видите! — полковник повеселел еще больше. — Мое упорство чего-то да стоит. Эх, какие стены оно только ни пробивало.
Голос его изменился и превратился из гордого в заискивающе-дребезжащий.
— И мы славненько проведем вечер…
Фантазия бегемота, по-видимому, не знала границ, впрочем, выяснять это никто не собирался.
Боже, какже, оказывается, тяжело с такими тупыми мужиками бедной, слабой женщине!
— Но имейте в виду, — продолжал я, больше не обращая внимания на его болтовню.
— Да? — с готовностью откликнулся толстопуз.
— Вы видели за ужином боксера? Кажется, он сидел недалеко от вас.
— Конечно. Мышцы, каку обезьяны… Ачто? Совершенно не впечатляет!
Это было сказано в смысле: до меня, полковника кабаниданской армии, ему еще далеко!
Кабаниданец пока ничего не понял. Тем лучше, или уж хуже, не знаю. Мои мозги отказывались нормально работать в такой обстановке.
