Все, кроме Мишена.
А он тем временем расстелил плед на земле и сел, сложив по-турецки ноги в черных массивных ботинках. Пустая пивная бутылка поблескивала на земле, отражая пламя свечи. Еще четыре неоткупоренные ждали своей очереди в упаковке рядом с ним. Пятую, запотевшую, Джек держал в руке. Время от времени он прикладывался к горлышку и делал маленький глоток. Одна пролившаяся капля скатилась по его запястью и потекла по руке.
— Так что? — продолжила расспросы Пейдж, когда вторая бутылка опустела и заняла место рядом с первой. — Почему же здесь не высечено твое имя?
В пещере повисла таинственная тишина. Девушка поняла, что он сомневается, стоит ли отвечать.
— Потому что, — все-таки решился Джек, взяв третью бутылку, — я никогда не привозил сюда девчонок.
— Ну-ка подвинься. — Она села на плед рядом с ним и вставила вторую свечку в горлышко опустошенной бутылки. Два язычка пламени запрыгали от ее дыхания, отбрасывая неровные тени на стенки пещеры. — Да ладно. Ты шутишь?
Он открутил крышку бутылки.
— Серьезно.
— Что-то мне не верится.
Молодой человек сделал глоток и посмотрел на нее.
— Это почему же?
— Потому что ходят слухи, будто ты соблазнил женщин больше, чем объездил лошадей.
— И кто же распространяет эти слухи? Уж не моя ли невестка?
— Об этом знают все одинокие женщины города. У Рут Джин Пейсли есть двоюродная сестра, которая живет в Нью-Мексико. Она утверждает, что у тебя отбоя не было от поклонниц, когда ты работал там в прошлом году.
— Нельзя же верить всему, что говорят, — усмехнулся Джек.
— Хочешь сказать, что это неправда?
— В молодости я не был таким.
— Но сейчас ты такой.
Джек пожал плечами.
— Моя цель — доставлять удовольствие. — Он сосредоточенно смотрел на огонь. Выражение его лица постепенно смягчилось. — Хочешь верь, хочешь нет, но в те времена я был верным однолюбом. — Он поднял глаза и поймал ее взгляд. — Поэтому никогда не приводил сюда ни одной девушки. Я влюбился, когда был подростком. А ее отец не одобрил бы нашей поездки в эту пещеру. Он не разрешал ей кататься со мной на машине без его присмотра, не разрешал гулять после десяти вечера. Он был судьей в нашем городе — ему нужно было заботиться о своей репутации.
— Так это судья Бейнс?
Джек покачал головой.
— Нет. Судья Байрон Макгрю. Он давно уехал из Инспирейшна. А сейчас, насколько я знаю, работает в округе Мангрум. Мистер Макгрю был человеком строгих правил и неусыпно следил за поведением и моральным обликом своих четырех дочерей, красивых, как наливные яблоки в августе.
