— Мне? — Кевин сложил на груди руки и прищурил свои голубые глаза. — А сама-то? Несколько минут назад тебя было не отлепить от твоего подручного.
Габриелла стерпела. Сейчас Кевин разозлился, но когда-нибудь он поблагодарит ее за это.
— У меня сегодня деловой ланч, — намеренно меняя тему разговора, сказала она. — Меня не будет часа два.
Кевин сел и включил компьютер. Он не разговаривал с Габриеллой, пока она проверяла накладные, и потом, когда она, желая умиротворить его, наводила порядок на своей половине комнаты.
Три оставшиеся до ланча часа, казалось, тянулись бесконечно. Габриелла обслужила нескольких покупателей и все время краем глаза наблюдала за разбиравшим стеллажи Джо.
Она наблюдала за ним, чтобы убедиться, что он не установил новых «жучков» или не вытащил револьвер и не застрелил кого-нибудь. Она следила, как напрягаются его бицепсы под майкой, когда он снимал тяжелые стеклянные полки, любовалась его широкими мускулистыми плечами, когда он относил детали стеллажа в дальний конец комнаты. Пояс для инструментов подобно кобуре ковбоя висел низко на бедрах, и Джо то и дело опускал руку, чтобы положить в одно из отделений шурупы.
Даже когда Габриелла не наблюдала за ним, она знала, когда он выходил из комнаты и когда возвращался. Она остро ощущала присутствие Джо Шенегэна. В перерывах между обслуживанием покупателей Габриелла занималась нескончаемым и нудным вытиранием пыли, по возможности избегая разговоров с Джо и односложно отвечая на его вопросы.
К одиннадцати утра голова у Габриеллы гудела от напряжения, а к половине двенадцатого у нее начал дергаться правый глаз. Без четверти двенадцать она схватила свой небольшой кожаный рюкзак и, выйдя из магазина с его гнетущей атмосферой на залитую солнцем улицу, почувствовала себя заключенной, выпущенной на свободу после десятилетнего заточения.
Она встретилась с представителем фирмы, занимающейся продажей серебряных изделий, в ресторане в самом центре города, и они, заняв столик на балконе, беседовали об изысканных серебряных ожерельях и серьгах. Легкий ветерок раздувал зеленый матерчатый навес над балконом, а внизу нескончаемым потоком двигались машины. Габриелла заказала своего любимого жареного цыпленка и чай со льдом, и стала ждать, когда исчезнет головная боль, мучившая ее с самого утра.
Глаз у нее перестал дергаться, но окончательно расслабиться она не могла. Как ни старалась, Габриелла не могла вновь обрести душевный покой. Что бы она ни делала, мысли ее все время возвращались к Джо Шенегэну и к многочисленным способам, которыми детектив в ее отсутствие мог заполучить ошибочное признание от Кевина. Габриелла не верила, что детектив Джозеф Шенегэн способен проявлять милосердие, и потому почти убедила себя, что, вернувшись на работу, найдет несчастного Кевина прикованным наручниками к стулу.
