Ему хотелось приходить с работы домой, где кто-то ждет его. И чтобы в руках у него не было пакета с ужином из забегаловки на углу. Джо мечтал об обычной женщине, которая крепко стоит обеими ногами на земле. И, конечно, ему хотелось, чтобы секс ей нравился таким, каким он нравится ему. Полным страсти, обязательно полным страсти. Иногда низменным и грязным, иногда, но непременно без запретов. Ему хотелось женщину, не боявшуюся бы касаться его или позволять ему касаться ее. Он хотел смотреть на нее и чувствовать наполняющее его желание. Смотреть на нее и знать, что она испытывает к нему точно такие же чувства.
Джо всегда казалось, что он узнает такую женщину, когда встретит ее. Каким образом это произойдет, он не знал, но не сомневался, что узнает. Возможно, это окажется чем-то сродни нокаутирующему удару между глаз или вспышке молнии, примерно так. И он поймет.
С озабоченным видом Таня вернулась в комнату.
— Последний номер принадлежит приятельнице мамы Бернизе. С какой стати Бернизе заниматься розыгрышами по телефону?
Джо пожал плечами и решил сбить сестру с толку, чтобы настоящему хулигану не попало на орехи.
— Возможно, ей скучно. В самом начале моей работы в полиции некая престарелая дама примерно раз в месяц звонила и сообщала, что кто-то пытается проникнуть к ней в дом и украсть ее бесценных афганских борзых.
— А никто не пытался?
— Черт возьми, нет, конечно. Ты бы видела этих псов… с ног до головы выкрашены в ярко-зеленый, оранжевый и лиловый цвета. От одного взгляда на них можно было ослепнуть. Но она всегда угощала нас пивом и хрустящими хлебцами. Иногда старикам бывает одиноко и они совершают странные поступки, лишь бы просто поговорить с кем-нибудь.
Таня взглянула ему в глаза и еще больше помрачнела.
— Именно это случится с тобой, если ты не найдешь кого-то, кто позаботится о тебе.
Мать и сестры давно пилили Джо по поводу его любовных похождений, но после его ранения стали прилагать просто нечеловеческие усилия, чтобы видеть его создавшим счастливую семью. Они отождествляли брак со счастьем. Им хотелось, чтобы он зажил той же приятной, на их взгляд, размеренной жизнью, что и они, но, вполне понимая их заботу, Джо вместе с тем сходил с ума от нее. Он не осмеливался сообщить им о том, что и сам всерьез задумывается над этим. Если бы он это сделал, они бы его доконали.
— Я знаю одну чудесную женщину…
— Нет, — оборвал сестру Джо, не желавший даже думать об одной из ее подруг. Любая мельчайшая подробность будет тут же известна его семье. Ему тридцать пять лет, но сестры по-прежнему обращаются с ним, как с пятилетним. Так, словно он не сможет найти собственный зад, если они не сообщат ему, что тот находится ниже спины.
