Было три часа по полудню. Теплился огонь на алтаре, опадали шелковистые лепестки, где-то орала домашняя кошка, забравшаяся на слишком высокое для неё дерево, под деревом громко кричали мальчишки и приставала к прохожим немощная хозяйка… Для всего мира Греция это люди с безупречными телами для совершенных скульптур, вино со вкусом истины и танцы в одеждах, подобных стайкам белых непоседливых бабочек. У людей заострённые лица, взгляды, как золото в свежей золе, запах Греции это смешанный запах цветов в свежести воздуха, точно сотни капель разных ароматических масел пролиты над неспокойным морем и подхвачены взлетевшей из воды серебристой тучей Посейдона. Небо Греции не льёт слёзы, оно изливает бесконечное благословение… Это поэтические ринги и накал загорелых страстей на ежегодных Олимпиадах, где каждая победа - как стихи, которые не должны расслаблять, но требовать от слушателей и поэта всё большего воодушевления. Греция, это свобода, которая разжигает таланты, порождая новые виды искусства, совершенствуя ремёсла и демократию. Правда, женщины тут ни при чём…
Хозяйка причитала всё жалостливей, кошка выла всё тоскливей, и я прервал свои прекраснодумные размышления, чтобы проверить выдержат ли ветви кошачьей акации моё невысокое гибкое тело.
Кошки всегда лезут от своих спасителей на самый тонкие ветки, пришлось немного повозиться и когда я отдавал хозяйке кошку, услышал взбудораженные крики “Пожар у скульптора!”, крики с запахом чёрного дыма ползущего по солнечному небу.
Мой дом стал похож на очаг, возле которого сидела самая прекрасная на свете женщина с ожерельем из монеток, оставленных на алтаре Афродиты. Больше не осталось ничего. “Мы не знали, что ты женат, Пигмалион” - промолвил хор из остролицых горожан. В небе пропела летняя птица, и в голосе я услышал усмешку… Я и сам не знал, что я женат…
Друг, открывший нам двери своего дома, вернулся в город к лунному восходу и несколько часов мы были предоставлены сами себе. Я и ожившая скульптура. Что ощущает человек, осознавший реальность божественного вмешательства? Мне показалось - сотни пузырьков воздуха поднимаются наверх с морского дна. Я чувствую их в себе и слышу медленное восхождение. Какой-то сердобольный горожанин принёс моей жене покрывало. Люди всё не расходились, пришли представители власти, все пытались нам помочь, говорили, что любимого скульптора Пигмалиона никто не оставит в беде, но мне казалось, что все тянут время, чтобы разглядеть мою “жену”. Не умные мысли для погорельца, но я беспомощно боялся, что ветер любопытства станет болезненным, а возможно даже агрессивным, если кто-нибудь почувствует в незнакомой городу женщине что-то запредельное. Греки любят верить в чудеса.
