Лейси увидела, как в глазах Дэрмида мелькнула досада, и спросила себя, подумал ли он, как и она, о том, сколько раз Джек вмешивался в самые неподходящие моменты. Дэрмид криво улыбнулся ей и потрепал сына по волосам.
— Да, — сказал он. — Пора.
Джордан взял Лейси за руку, и они смотрели вслед Дэрмиду и Джеку, пока те не скрылись в зале паспортного контроля.
Если Дэрмид и помахал им рукой, Лейси этого не увидела: в глазах ее стояли слезы.
Джордан молчал всю дорогу до дома, и Лейси была ему за это благодарна. У нее не осталось сил поддерживать беседу. Только остановив машину у дверей Дирхевена, Джордан повернулся к сестре. Он внимательно посмотрел на нее и вдруг сказал:
— Ты его любишь.
— Нет, — почти выдохнула Лейси. — Конечно, нет.
— Да, — ответил ей брат. — Ты его любишь.
Она провела рукой по глазам.
— Джордан, не надо…
— Что произошло между вами, Лейс? Вы всегда пререкались и подкалывали друг друга. Но сегодня я наблюдал нечто совершенно иное.
— Мы стали друзьями. — Лейси показалось, она задыхается. — Теперь мы добрые друзья.
— И ты его любишь.
Лейси глотала слезы:
— Это безнадежно, Джордан. Он никогда не забудет Элис. А я… Ты знаешь, как я ценю свою заботу. А дети — мне это не интересно. Когда девочка родится, я спокойно отдам ее…
— Ты уверена?
— Совершенно уверена.
Он вздохнул.
— Тогда, я думаю, ты права. Это безнадежно. Но по крайней мере вы стали друзьями. Уже хорошо.
Да, хорошо, но в глубине души Лейси знала, что этого никогда не будет достаточно.
— Четыре дня пролетели так незаметно, — сказала Фелисити вечером в четверг, поставив чашку какао на столик и садясь на край кровати Лейси. — Завтра утром Дэрмид и Джек вернутся, и в это время ты уже опять будешь на ранчо.
Лейси не показалось, что эти четыре дня пролетели незаметно. Для нее они тянулись целую вечность. Она чувствовала себя не в своей тарелке. У нее постоянно болела спина, но дело было не только в этом. Ей нравилось проводить время с Фелисити и остальными членами семьи, но… как же ей не хватало Дэрмида!
Эта краткая разлука обострила ужас перед другой, постоянной разлукой, которая наступит, когда дочка Элис появится на свет.
Словно прочитав ее мысли, Фелисити вдруг сказала:
— Если девочка родится хоть немного похожей на Элис, это будет прелестная малютка.
— Да, — согласилась Лейси, отпивая какао из чашки. — Но если она унаследует цвет глаз и волос Дэрмида, тоже будет неплохо.
Они поговорили еще немного. Когда Лейси допила какао, Фелисити взяла чашку и встала.
