— Я думала, вы сделаете остановку и перекусите, — сказала она.
— Папа не захотел, — ответил Джек, прожевывая очередной кусок.
— Он так спешил домой?
— Он говорил, тебе тут скучно одной, и хотел скорее доехать, чтобы быть с тобой. — Джек отпил молоко из стакана и засунул в рот остатки сэндвича.
Скучно? У нее не было времени скучать.
Она услышала, как скрипнула ручка задней двери. Нервы ее напряглись. Но когда она увидела Дэрмида в его кожаной куртке, синей рубашке и джинсах, небритого и встрепанного, волна радости сразу погасила напряжение.
— Привет! — Он снял куртку и бросил ее на стул. — Как ты тут?
— Я в порядке. А ты как? Наверное, очень устал? Столько времени за рулем!
— Устал немного, но хорошо снова быть дома. — Он увидел на столе тарелку с сэндвичами. — Это нам? Здорово! Ты не против, если я быстро приму душ? Смою, так сказать, дорожную пыль?
— Давай, — сказала Лейси.
Джек, зевая, встал из-за стола и направился в коридор.
— Я пошел спать.
— Хорошая мысль, сынок. Лейси, я сейчас вернусь. Как насчет чашки кофе?
И, не дожидаясь ответа, пошел в коридор вслед за Джеком. Лейси слышала, как он что-то весело насвистывал, поднимаясь по лестнице. А вот ей не было весело. Она поникла, как сдувшийся шарик. Он даже не заметил! После всех ее трудов, после того, как она буквально вылизала кухню, он даже не заметил!
Сжав губы, она достала из шкафа сахарницу, поставила на стол вместе с тарелкой и чашкой и решила, что пойдет спать. Было еще не так поздно, но физическая нагрузка этих трех дней вдруг дала о себе знать. Кроме того, во сне она наверняка забудет свое разочарование.
Она уже поднималась по лестнице, когда Дэрмид вышел на верхнюю площадку и бегом стал спускаться к ней.
— Ты что, уже идешь спать? — спросил он.
— Да. Я устала. — Они остановились посреди лестницы. Он надел чистую рубашку и домашние брюки. Его русые волосы были еще влажными. — Я рано встала сегодня.
Но он не спросил, почему она рано встала или что делала целый день. Он только сказал:
— Тогда иди отдыхай.
Она кивнула и с натянутой улыбкой прошла мимо него вверх по лестнице, на ходу пожелав ему спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Лейси, — крикнул он ей вслед. — Кстати, приятно возвращаться домой, когда в доме чисто.
И направился на кухню. А она, оскорбленная, смотрела ему вслед.
Приятно? И только? Приятно?
От обиды у нее разболелась голова. Пару минут спустя она, уже в голубой ночной рубашке с рисунком в виде пляшущих белых медведей, забралась под одеяло, легла на спину посередине своей широкой кровати и дала волю горючим слезам.
