Но увы, ее спутник ничего не замечал. Откинувшись в кресле, он многословно излагал какие-то свои взгляды.
Ухватился за возможность произвести впечатление на важного клиента, подумала Эшли и тут же устыдилась собственных недобрых мыслей.
Подняв голову, она увидела, что Джо смотрит на нее. Надо же, и ведь не пытается хоть из вежливости притворяться, возмутилась про себя Эшли. И действительно, тот бросал откровенные взгляды на грудь девушки, и, к своему ужасу и стыду, она ощутила, как все ее тело отзывалось на них. Хуже того, насмешливая улыбка на его твердых губах говорила, что тот догадался об этой невольной реакции.
Уязвленная до глубины души, Эшли опустила глаза. Как она может возбуждаться от одного взгляда мужчины, причинившего ей столько горя? Девушка тяжело вздохнула. Он всегда так на нее действовал, как бы она этому ни сопротивлялась. Достаточно было одного долгого взгляда, чтобы все ее тело занялось жаром. Трудности начинались позже, когда они оставались наедине. Эшли сгорала от стыда, и стоило Джо начать ее ласкать, как она превращалась в мраморное изваяние.
Не желая предаваться этим воспоминаниям, Эшли попыталась отвлечься, наблюдая за танцующими парами.
– Не хочешь потанцевать? – вежливо осведомился Джо, наклоняясь к ней через стол.
– Нет, спасибо, – ледяным тоном отозвалась Эшли.
– Почему же, милая, – жизнерадостно подбодрил ее Мартин. – Ты же любишь эту мелодию.
Эшли замерла. Неужели я упоминала об этом, с ужасом подумала она. Ведь то была песня, под которую они с Джо несчетное количество раз танцевали в те первые безумно счастливые дни!
– Вот и договорились. – Джо уже стоял у ее стула, протягивая руку.
Прежде чем Эшли успела возразить, он потянул ее за собой.
Вырваться, не устраивая при этом сцены, не было никакой возможности, и ей пришлось подчиниться.
– Постараюсь не дотрагиваться до обнаженных участков твоего тела, – заявил Джо, притягивая ее к себе. – Правда, при таком покрое платья это будет затруднительно.
Эшли сердито вспыхнула:
– Не смей!
– С чего это ты так взвилась? – язвительно поинтересовался он. – Ты такая, какая есть, и я тоже, тут уж ничего не поделаешь. И, насколько я помню, тебе всегда было неприятно, когда к тебе прикасались, – во всяком случае, когда это делал я.
Эшли пожала плечами, заставляя себя двигаться в такт музыке.
– К чему ворошить прошлое? – сухо произнесла она. – Все это было сто лет назад. С тех пор я изменилась. Да и ты, я думаю, тоже.
