2
Усиди несколько часов кряду в кибитке!
— Разомнемся?
Вальтер отмахивается — отстань.
— Мозгами надо пораскинуть, — фырчит Никита Соколов.
Ох, сидни! Обгоняя обоз, Зуев мчится по обочине дороги. Головная карета с Палласом осталась позади. Слева — расчерченное сохами поле. То тут, то там шахматными фигурками замерли суслики. По другую сторону из огромного лога тянет горьким духом полыни. Вася дожидается, когда притащится отставший обоз. Просит егеря Палласовой кареты посидеть на облучке. Подбирая вожжи, прижимая локтем к боку ивовый прут, покрикивает на лошадей.
— Зуев, не гони. Тетрадь так и скачет на коленях, — высовывает из окошка голову Паллас.
Не позволяет большого разгону, уча своих спутников: осмотрительность и обстоятельность — главные помощники во всяком путешествии. На детские повадки школяра не обращает особого внимания. Достойное научное рвение обнаруживает солдатский сын. Чего проще — чертополох! Но именно от Василия Зуева Паллас узнал: в разных местах чертополох по-разному зовется. Где татарин, где мордвин, где басурманская трава. Растение кровь заговаривает. Стебель пригибают (Зуев высмотрел!), скручивают, шепчут: «Изведешь — отпущу, не изведешь — с корнем изживу».
«Студенты и гимназист весьма способные помощники в моих делах», — писал в Академию Паллас, и хотя крестьянские заговоры смешили, зато помогали понять русскую деревню, русского мужика.
А как блины печет этот чертеныш! Паллас в России великим охотником до блинов стал. Да и блины какие: пшеничные, ячневые, овсяные, гречишные. А с вареньем, а с жареным лучком, а со сметаною, вприхлеб с топленым молоком…
Доберутся к вечеру до постоялого двора — усталые, разбитые от тряски дорожной, аки волки проголодавшиеся.
Вальтер и Соколов с обезьяньими ужимками обхаживают Зуева. Льстивыми голосами упрашивают:
— Тетушка Варвара, меня матушка послала.
— А зачем матушка послала? — Зуев строг, неприступен, неподкупен.
— Дай сковороды да сковородничка, мучки да подмазочки.
— Вода есть?
— Вода в печи, хочет блины печи.
Студенты несутся к колодцу, Вася из кожаного мешка выпрастывает на стол муку, разминает ее. Шумский — топориком по полешку:
— Где блины — тут и мы. Где оладьи — тут и ладно.
Через какие-нибудь полчаса всей компанией уминают блины, смазанные черничным или малиновым вареньем. Смотритель станции из дальнего угла косится на постояльцев: вот так научный отряд! Их сиятельство-то? Жрет блины наравне со всеми.
— Блины где научился так выпекать? — интересуется Паллас.
