— Подождите, Эмма! — кричал Брент, бежавший рядом с ней.
Она уничижительно посмотрела на него, словно спрашивая, как такое могло прийти ему в голову. Разве она может ждать?
Впереди бежала несчастная старушка Кларисса, которая уже не могла, как остальные, залезть на дерево и искала укромное местечко, где бы спрятаться от шумного нарушителя спокойствия.
— О нет! — крикнула Эмма и дернула пса за ошейник, так что он на секунду потерял равновесие.
Наконец она отпустила его, чтобы броситься к Клариссе и подхватить ее на руки. Испуганная кошка выпустила когти, но Эмма была готова к этому и крепко зажала в кулаке все четыре лапы.
Прижав к себе перепуганную кошку, она повернулась к щенку и едва удержалась, чтобы не пнуть его ногой.
Брент, видно, угадал ее желание, потому что немедленно оказался рядом и схватил пса за ошейник, после чего встал между нею и собакой.
— Эмма, не надо!
Она покачала головой.
— Не глупите, Брент. Я еще ни разу в жизни не ударила ни одно животное, как бы ни злилась. За кого вы меня принимаете?
— Сами знаете! — Поджав губы, он опустился на колени возле собаки и, приподняв ей голову, потрепал по уху. — Сидеть! — скомандовал он.
Ему пришлось дважды повторить команду, прежде чем щенок послушался и, повизгивая, уставился на Брента.
Эмма с облегчением вздохнула и поглядела на кошку, уютно устроившуюся у нее на руках.
— Ну как дела, старушка? — шепотом спросила она, почесав ее за ушком и погладив шерстку на спине.
— Она не пострадала?
— Нет.
Брент, все еще не поднимаясь с колен, гладил и успокаивал собаку, а сам оглядывался в поисках кошек, мирно расположившихся на дереве, словно им часто приходилось искать там убежище.
— Давно они так не бегали. Интересно, как им удалось вырваться из комнаты?
— Это я их выпустила.
Брент тряхнул головой, и в глазах у него вспыхнул огонь.
— Вы? Ничего умнее не придумали?
Эмма возмущенно уставилась на него.
— Прошу прощения. Это их двор, и они имеют право в нем гулять.
— Мэгги никогда их не выпускала.
— Я не Мэгги!
— Жаль, — пробормотал он, поднимаясь.
От ярости Эмма побледнела так, что веснушки выступили у нее на лице.
— Здесь никогда не было беспризорных собак, и, более того, я…
— Он не беспризорный. Он мой.
— Ваш? И вы разрешаете ему бегать без поводка?
Брент нахмурился.
— Он всего лишь щенок, поэтому иногда действует, а потом только соображает. Мы с ним работаем, но его еще надо дрессировать и дрессировать.
— Каков отец, таков и сын, — язвительно проговорила Эмма, переведя взгляд с Брента на уставившегося на него с обожанием пса.
