Ювелир вооружился лупой. Но она ему не понадобилась — хватило одного взгляда. Он горестно произнес:
— Фальшивые! Камни фальшивые! Это «стеклышки». Оба эти «бриллианта», вместе взятые, стоят пятьдесят франков. Кроме того, посмотрите на золотые зубцы. Их разжали, а потом грубо загнули обратно.
У аббата Фюкса вырвалось сдавленное рыдание.
Наверху дети пели:
Оно родилось, господне дитя,
Играйте, гобои, звучите, волынки,
Оно родилось, господне дитя.
Оно…
роди…
лось…
господне…
дитя… —
Пели колокола. Перезвон возвещал жителям Мортефона и соседних деревень праздник Рождества Христова. Он отозвался радостью в ушах Блэза Каппеля, но кюре слышал в нем печаль похоронного колокола.
Первой заботой аббата Фюкса было попросить ювелира и фотографа хотя бы временно молчать о краже бриллиантов. Как обычно, Дед Мороз торжественно появился в зале, получил из рук Человека с Сумкой детские письма, простил мелкие прегрешения, о которых ему сообщил Виркур, переодетый в Деда с Розгами, и удалился. В тот момент, когда аббат Фюкс ставил на алтарь оскверненную раку, Каппель ему сообщил:
— Господин кюре, для большей безопасности я договорился, что у нас будет восемь «стражей святого Николая» вместо четырех.
По традиции раку выставляли на всю рождественскую ночь. Четверо добровольцев из числа жителей Мортефона, известных своей высокой нравственностью, дежурили сменами по двое. В этом году смена должна была состоять из четверых.
— Хорошо, Каппель. Очень хорошо…
Выражение лица священника напугало ризничего.
— Господин кюре, вам нехорошо? Хотите, я сбегаю за доктором Рикоме?
— Нет. Бесполезно.
Аббат Фюкс сделал несколько шагов вокруг ризницы, и вдруг почувствовал, что груз молчания слишком тяжел для него. Он повернул к Каппелю расстроенное лицо.
— Нам не нужны стражи, мой бедный друг.
— Что это вы говорите?
— Бриллианты украдены. Те, что на раке, фальшивые. Стекла! Как говорит Тюрнер, пятьдесят франков за оба.
— Но постойте, господин кюре… Это невозможно! Когда и как…
— Одному Богу известно! С шестого декабря я ни на минуту не расставался с ключами. А шифр замка сейфа знали только я и монсеньор. — Его охватило негодование. — Этот Санта-Клаус! Я его даже не нашел, хотя он должен быть здесь, на страже. Я ему так верил, полностью положился на него. И стоило монсеньору вызывать его издалека? Это шарлатан, а не сыщик.
— Сыщик?.. Так это был сыщик…
Каппелю чуть не стало плохо.
— Ох! Почему же вы не предупредили меня, господин кюре? Видя, как этот человек шарит повсюду, я решил, что у него дурные намерения. Примерно с час назад я застал его в засаде в саду. Ну и я… я ударил его ходулей по голове, связал и заткнул рот кляпом. Я-то думал, что провел блестящую операцию.
