— Не нашлась еще пуля или снаряд, чтобы поразить меня.
— Жаль.
У него только нервно дернулась бровь, но Максур взял себя в руки.
— Мне поручено предложить тебе перемирие.
— Ты же хотел мой череп видеть у себя дома, как же пересилишь себя и не начнешь первым стрелять?
— Я не только хотел твой череп, я хотел скормить собакам твое сердце, смешать с навозом твои кости, впрочем… мне и сейчас хочется тебя проткнуть вертелом и жарить на костре…
— Максур, если тебе нужен я, мира не будет, если тебе нужен мир, выкинь из головы мысль о мести.
— Это не моя воля, высший шариат республики и новый президент постановили прекратить военные действия. Убегающего шакала нельзя доводить до бешенства.
— Впервые ты сказал разумные вещи. Прощай, Максур, мы приняли мир с автоматами на изготовку.
— Прощай. Хоть бы ты сдох.
Я повернулся и пошел к своим. Солдатик переводчик шел рядом.
Часа через четыре опять появился капитан.
— Старлей, твой батальон ждут у туннеля. Только что по рации начальник штаба дивизии дал шифровку.
— А вы? Когда снимут вас?
— А нам приказано продержаться сутки и идти за вами.
— Счастливо отделаться от духов. Чтобы никто у вас не был убит или ранен.
Колонна опять движется по шоссе. Солдаты повеселели, уже нет того напряжения и почти никто не следит за ближайшими холмами. Джафаров мурлыкает какую то песню, Коцюбинский ковыряет засохшую кровь со щеки, машину трясет и у него опять стало кровоточить, врачиха мечтает о чем то своем, солдаты переговариваются или курят.
— Наши, — вопит молодой солдат.
На пересечении дорог мы замечаем замершую цепочку грузовиков. Сначала там встревожились, увидев нас, но, услышав вопли радости наших солдат, паника прекратилась. Едем вдоль колонн и вдруг, на большом разрыве их, заметили регулировщика, отмахивающего флажком. К БТРу подходит капитан, с повязкой на руке.
— Кто старший?
— Я. Старший лейтенант Бекетов.
— Вам приказано, грузовые машины, оставить здесь. Всех раненых и мертвых переместить туда. БТРы и танки отправить к туннелю в распоряжение полковника Макрецова.
— Что произошло?
— Пробка. В туннеле пробка. Вам все по месту объяснят.
Опять унылый вид. Справа проплывает бесконечная колонна застывших машин, бензовозов, пушек…
— Там что то произошло? — спросила меня врачиха, как всегда мертвой хваткой вцепившись в кронштейн башни..
— Похоже произошло несчастье, но мне ничего не разъяснили.
Мы подъезжаем к скоплению техники. Большая группа военных сосредоточилась у двух газиков. Я спрыгиваю с БТРа и иду туда. Толстый полковник выделялся среди всех. Он оторвал голову от карты, расстеленной на капоте, и уставился на меня.
