— Что тебя смутило, Абби? Поцелуй или то, что его вызвало?
— И то, и другое, — пробормотала она и застенчиво отвела глаза. — А ты не испытываешь неловкости, проделывая подобное в общественном месте?
— Мне это показалось самым простым способом выиграть спор, который ты завела, — теперь он не стал сдерживать смеха при виде ее попытки изобразить на лице возмущение и, ласково притянув к себе, увлек Абби вверх по лестнице. — А что касается людей, окружающих нас, обычно зрители приветствуют проявления нежности у парочек. Я веду себя вполне пристойно. Вот вчера в вестибюле двое влюбленных позволяли себе гораздо больше, и никто не обращал на них внимания.
— Значит, в этом ничего особенного не было? — в голосе Абби прозвучало некоторое разочарование, и, медленно поднимаясь по ступеням, он крепко прижал ее к себе.
— Абби, это был первый поцелуй за три года, поэтому для меня он значит очень много, — признался Тэннер. Они подошли к ее двери, и Тэннер, не выпуская ее из рук, отпер замок.
В комнате он прижал ее к захлопнувшейся двери и, удерживая в этом положении своим жарким телом, уперся ладонями о стену с обеих сторон от ее головы.
— А вот теперь я поцелую тебя по-настоящему, как не мог целовать внизу.
Когда Тэннер дотронулся губами до нежного местечка у нее за ухом, Абби не смогла удержаться от тихого стона. Так много времени прошло с момента, когда она чувствовала что-либо подобное. Три долгих года прошло с той минуты, как тело ее трепетало, отзываясь на ласки Тэннера. Теперь, когда его сильное горячее тело навалилось на нее, в ней нарастало возбуждение, которого она никогда прежде не испытывала.
Руки Абби сами по себе поднялись и стали гладить его широкие плечи, обтянутые тонким пушистым свитером. Под мягкой шерстью свитера ее пальцы ощущали тугие мощные мышцы, напряженные, словно Тэннер поднимал гири… хотя он лишь слегка приподнял в ладонях ее лицо.
— Я думала, ты привел меня сюда, чтобы отругать как следует, — пробормотала она, впиваясь ногтями ему в плечи, в то время как его язык обводил краешек ее ушной раковины.
— Я еще дойду до этого. — Его губы скользнули по ее щеке к переносице, затем перешли на другую щеку. — Сейчас же единственное, что я хочу слышать, это твои стоны, когда я делаю с тобой то, что тебе нравится.
— Займешься со мной любовью?
— Нет, Абби. Просто поцелую. Я слишком ослабел от голода, чтобы сделать что-либо еще. — Он провел ртом по ее губам, не останавливаясь ни на мгновение, и улыбнулся, когда она попыталась поймать его рот своим. — Кроме того, я не знал, что ты уже приняла решение.
