Пока за высокими столами разливали вино и разносили фрукты и пряности, оруженосцев тоже по очереди потчевали в дальнем конце залы. А тем временем вокруг короля собрались государственные сановники и полководцы и о чем-то оживленно разговаривали. Граф Стаффорд, граф Уорик, граф Эрендел, лорд Бошан и лорд Невил стояли за его спиной, а лорды Перси и Моубрей — по бокам. Эта маленькая группа ослепляла сверканьем золотых цепей, драгоценных четок, огненно-красных кафтанов и пурпурных камзолов.
Вдруг король сказал что-то через плечо герольду сэру Уильяму Пэкингтону; тот вышел вперед и стал возле стула короля. Это был высокий человек с благородным лицом и длинной волнистой седеющей бородой, доходившей до золотого пояса, которым был перехвачен многоцветный плащ. На голове у него был берет — символ его звания. Он неторопливо поднял высоко в воздух белый жезл. В зале воцарилась полная тишина.
— Милорды Англии, — начал он, — знаменитые рыцари, рыцари, оруженосцы и все присутствующие благородные люди, имеющие гербы! Ваш августейший повелитель, Эдуард, король английский и французский, поручил мне приветствовать вас и приказать вам приблизиться, чтобы он мог говорить с вами.
Мгновенно столы опустели, и все столпились перед стулом короля. Те, кто сидел по обе стороны от него, перегнулись через стол, так что его высокая фигура возвышалась над тесным кругом гостей.
На оливковых щеках Эдуарда играл румянец, темные глаза горели гордостью, когда он смотрел на устремленные к нему лица людей, его соратников от Слёйса и Кадзанда* [Кадзанд — город в Нидерландах, место победы Эдуарда III над французами. ] до Креси и Кале. И в одну секунду от жаркого воинственного огня его властных глаз загорелись сердца всех, кто его окружал, и дружный, громогласный, дикий крик прокатился под сводами замка — в нем слилась благодарность воинов за прошлые победы и обещание выполнить свой долг в грядущем. Зубы короля блеснули в мимолетной улыбке, а большая белая рука поиграла рукоятью усыпанного драгоценными камнями кинжала у себя на поясе.
— Клянусь всемогуществом Господним, — начал он чистым громким голосом, — я не сомневался в том, что сегодня вечером вы разделите мою радость: я получил добрые вести, которые обрадуют каждого из вас. Вы знаете, что наши корабли несли большой ущерб от испанцев, уже много лет беспощадно убивавших всех, кто попадал в их злодейские руки. Недавно они послали суда во Фландрию, и сейчас тридцать больших каракк и галер стоят под Слёйсом, битком набитые лучниками и копейщиками и готовые к нападению. Мне из верных рук стало известно, что, захватив на борт свои товары, эти суда в следующее воскресенье пойдут через Пролив. Мы слишком долго терпели этих людей, за что они причинили нам много обид и досады и становились тем более дерзкими, чем дольше мы терпели. Поэтому я решил завтра поспешить в Уинчелси, где у нас стоят двадцать кораблей, и напасть на испанцев, когда они будут там проходить. Да помогут Господь и святой Георгий защитить правое дело!
