После такого выговора старик на некоторое время обиженно замолчал. С разрешения хозяина помещения он вынул кисет, насыпал в кусочек газеты зеленой самогонной махорки, обстоятельно скрутил папироску. Немного покурив в задумчивости, машинист выругался в ответ на какую-то свою мысль.
— Э-ка заноза-то!
Вскоре выяснилось, что пришел он к приятелю-инспектору искать защиты от произвола его сослуживца. Кто-то «настучал» в местную милицию, что будто бы машинист маневрового паровоза велел своему помощнику скинуть с тендера мешок с казенным угольком возле домика одинокой вдовушки, что стоял сразу за семафором. Уполномоченный ОБХСС по фамилии Ерохин пригрозил 72-летнему ветерану уголовным делом и пятью годами Соловков. Дед был не столько даже напуган, сколько оскорблен тем, что его записали в воры. Светлоусый милиционер обещал старику поговорить с сослуживцем и попробовать замять скверную историю.
— У тебя ко мне все? — спросил он у старика, давая понять, что теперь ему пора заниматься служебными делами. Но машинист не торопился уходить. Он вновь с оценивающим прищуром оглядел понурую фигуру задержанного подростка, после чего поинтересовался у приятеля:
— А за что ты паренька в оборот берешь, Кондраша?
— А вот это не твоего ума дело, гражданин Купцов. А будешь в оперативные дела встревать, так я тя вмиг оформлю! — строго предупредил милиционер. — И запомни: на службе я тебе не Кондраша, а официальное лицо: товарищ уполномоченный отдела охраны НКПС.[54]
Старик вновь на некоторое время замолчал, задумчиво пуская под сводчатый кирпичный потолок густые облака ядреного махорочного дыма. Он давно изучил взрывной, но отходчивый нрав своего знакомого и тактично пережидал, пока тот немного «стравит избыточный пар»…
После некоторой паузы машинист дипломатично завел разговор о молодой жене и маленьком сыне милиционера, осторожно вновь подводя беседу к заинтересовавшему его подростку. В конце концов светлоусый сам рассказал старику все подробности задержания юного воришки:
— …Во, гляди, даже шарманку вашу паровозную приготовил, чтобы ворованную машинку в нее спрятать, — милиционер кивнул на стоящую на полу улику. — Мал жульчонок, да удал: рассказывал мне тут, что будто бы на фотографию паровоза засмотрелся и на этом, мол, и погорел!
Но, вместо того чтобы возмущаться коварством Борьки, придумавшего маскироваться под паровозника и пытавшегося разжалобить милицию, старик многозначительно протянул:
