Вокруг них уже собрались отдыхающие: препирательства с властью были еще в диковинку.
- Правильно, гнать их надо! - с привычным подобострастием поддержал милицию какой-то толстяк, но блондин примирительно тронул сержанта за руку.
- Послушай, браток, - миролюбиво сказал он, - да мы, в общем, ничего и не покупаем. Это ж как выставка.
- Выставка... - презрительно скривил губы сержант. - Работать надо... Шли бы к станку...
- К станку-то, конечно, можно, - охотно согласился блондин, - но картиночки тоже неплохо. Во всем мире их так вот и продают.
- Как там в мире, не знаю, - угрюмо проворчал сержант. - А у нас не положено.
- Вот и плохо! - вскипела Натка. - Все не как у людей!
Рука блондина легла ей на плечо.
- Тихо, - шепнул он. - Не дразните гусей.
Резким, спортивным рывком сержант бросил свое плотное тело в "газик", тот гневно фыркнул, выплюнул Натке в лицо шлейф синего дыма и умчался на скорости.
- Ну, вот и все, - засмеялся блондин и снял руку с Наткиного плеча. Будем знакомы: я тут в Доме творчества, зовут Дмитрием, можно просто Дима. А вы где отдыхаете?
- Дом творчества... - уважительно протянула Натка. - Вы, значит, писатель?
Дима весело засмеялся - ровный ряд белых зубов блеснул на загорелом лице.
- Так уж сразу и писатель... У нас там кого только нет! За моим, к примеру, столом - шахтер, парикмахерша, есть для разнообразия писатель, точнее, поэт - никто из нас сроду о таком не слышал. Держу пари, что вы тоже.
- Парикмахерша? - удивилась Натка.
- А как же! Все просто: презренный металл, дружеские подношения милым дамам Литфонда... Вот они - нетрудовые доходы... А вообще в Доме творчества хорошо: отдельная комната.
- А нас трое, - невольно вздохнула Натка. - В пансионате.
- Но я-то один! - радостно напомнил Дима. - Значит, есть где отпраздновать победу над грозной милицией. Заварим чаек, поболтаем...
"Да уж, этот даром времени не теряет, - рассердилась Натка. - С места - в карьер!"
Серые глаза смеялись - казалось, он прочел ее мысли, - в открытом вороте пестрой рубахи кучерявились светлые волосы, узкие шорты плотно облегали стройные бедра, ноги уверенно попирали асфальт. Победитель!
- Нет, благодарю, - чопорно склонила она голову. - Всего доброго.
И пошла не оглядываясь, смутно надеясь, что ее догонят. Но никто, конечно, ее не догнал, и она вошла в свою душную комнату, где, по счастью, пока никого еще не было и можно было сколь угодно вертеть так и сяк короткую сценку на набережной, проигрывать ее бесконечно... И всю ночь Натка ворочалась с боку на бок, стараясь не скрипеть расшатанным топчаном, страдая, что не может зажечь свет, почитать, успокоиться и забыть дурацкие свои слова с претензией на некую светскость.
