Ах, кабы на цветы - да не морозы,
И зимой бы цветы расцветали.
Ах, кабы на меня - да не кручина,
Ни о чем бы-то я не тужила,
Не сидела - вы я подпершися,
Не глядела бы я во чисто поле...
Леша обозвал меня всеми известными ему именами (их у него, правда, было не так уж много), вспомнил предостережение покойной матушки (вроде я сразу ей не понравилась, а мне казалось - наоборот), пригрозил, что вырастет Митька и он, Леша, все ему про меня расскажет, и пусть я не думаю, не воображаю, будто он без меня пропадет, а вот кому я, интересно, понадоблюсь? И он немедленно - так и знай! - разделит лицевой счет и разменяется: ему - квартира, мне - комната в коммуналке, раз это я во всем виновата (я хотела спросить: "А что Мите?" - но не спросила), телевизор, так и быть, останется у меня, а уж магнитофон - извините...
Я стояла у окна, слушала про все эти лицевые счета, магнитофоны и телевизоры, и мне становилось легче и легче. Я-то страшилась его отчаяния, сто раз репетировала наш драматичный, а может, трагический диалог, я-то наворотила черт знает что: утешала и каялась, клялась и божилась, что Митя останется Лешке любящим сыном, а я - верным другом... Тьфу ты, дура несчастная...
***
Он нашел себе жену через два месяца, съездив на море, чтобы развеяться. Мой низкорослый, с брюшком, рано полысевший Леша мгновенно оказался пригретым женщиной моих лет (а Мне как раз исполнилось тридцать), с квартирой, непыльной работой в наших боевых профсоюзах, с родителями в деревне, что сразу и кардинально (как, впрочем, и профсоюзная деятельность) решало проблему отдыха, и без детей. Правда, детей у них так и не получилось, но тогда это было еще неизвестно, и потому Леша сразу, без всяких там комплексов, бросил нашего Митьку. И когда я, растерявшись - не скрою! - от такого поворота событий, попыталась воззвать к его отцовским чувствам - Митька сильно тогда тосковал, грубил мне и учителям, бросался на каждый звонок к двери, - то услышала в телефонной трубке торжествующее и злорадное:
- Это тебе нужно, чтобы я с ним встречался!
- А тебе? - удивилась я, но Леша в праведном гневе уже швырнул на рычаг трубку.
Я все думала над его странной фразой - что же все-таки он имел в виду? - а потом наша мудрая Валечка (она-то уж давно развелась) все мне растолковала - у окна, в коридоре.
- Он думает, ты жалеешь, что ушла от него, думает, хочешь его вернуть.
- При чем тут мы? Митька скучает!
- Что - Митька? Чудная ты, Таня... Мужики любят детей, пока любят их ;мам или хотя бы с ними живут. Плюнь! Вырастишь сама, вот увидишь.
