Мы веселились, как студенты, удравшие с лекций.
Нам стало вдруг двадцать, ну тридцать лет, и мы отплясывали рок молодых наших времен, а потом, распоясавшись, твист, шейк и прочие извивания нового поколения. Потешно, наверное, выглядело со стороны, так ведь со стороны никто на нас не смотрел... И весь вечер, что бы я ни делала - болтала ли, танцевала, ставила на плиту кофейник, провожала таявших в ночи гостей, - я видела перед собой Вадима, слышала его низкий, с ленцой, голос, возмущалась самоуверенностью, сердилась за смех в глазах, за безобразный призыв сбежать, короче - думала о нем непрестанно.
Когда все, кроме Наташи и Вали, ушли, мы втроем перемыли посуду, проветрили полную дыма квартиру, я постелила девочкам в маленькой комнате и осталась одна.
"Господи, - взмолилась я, хотя в Бога нас с детства обучали не верить, - сделай так, чтобы он позвонил! Пусть это будет не просто весна, вино или потому, что попала под настроение. Помоги мне, Господи!"
Всю ночь я ворочалась на диване, зажигала и гасила свет, пробовала даже читать и уснула лишь на рассвете. Вскочив как ошпаренная от треска будильника, я рванулась включить телефон, но тут же вспомнила, что дала служебный, и принялась беспощадно тормошить Валю с Наткой, не обращая внимания на их жалобные стенания.
- Тань, да пошло оно все к черту!
- Танечка, давай опоздаем?
- Вставайте, пора, вставайте!
Валечка застонала и сунула голову под подушку.
И тут я очнулась: да ведь они у меня в гостях, что же я их вытуриваю? И я затараторила не хуже Митьки, когда он ввалился в эту же самую комнату год назад со своей потрясающей новостью:
- Девочки, миленькие, оставайтесь, спите, а я побежала! Все в холодильнике, дверь захлопните, не забудьте!
- Да кому ты там сегодня нужна, после защиты?
С ума сошла, что ли? - пробормотала Валя, проваливаясь в сон.
Но я уже неслась к двери, забыв у зеркала шарф и перчатки.
За день я исстрадалась у себя в отделе и, обладай я хоть какими-то свойствами телепата, извела бы половину сотрудников. Каждый звонивший был моим недругом, а уж если он позволял себе трепаться по неслужебным делам... В пять я не выдержала:
- Ребята, не занимайте телефон, а?
Это "а" прозвучало так слабо и жалобно, что мне самой себя стало жалко. Ехидный Виталий открыл было рот, и тут уж мне бы не поздоровилось, но хрипло затрещал телефон, и я судорожно вцепилась в трубку.
Это был он, Вадим...
Так начались наши встречи, которые длились три года - таких счастливых, таких наполненных года, что только теперь, когда я сижу одна, обхватив руками голову, я понимаю по-настоящему, какими же они были наполненными и счастливыми, как все перевернули во мне.
