— Я застал времена, когда русские эмигранты и их потомки еще звали этот город не Медоном, а Медонском. Там были целые дома, в которых жили дроздовцы, корниловцы, марковцы…
— Слышал я, что русские и похоронили своего генерала Бонапарта. Где? Никому неведомо. Скорее всего, на одном из эмигрантских кладбищ. Но ни в каком из справочников могилы его не числится… Какие только пируэты история не выписывает!
— Один из них сотворили вы сами: потомок Наполеона, вы первым браком были женаты на одной из наследниц Бурбонов.
— Этот брак вовсе не был династическим. Только любовь! Но это правда: в конце 70-х я женился на принцессе Беатрисе-Марии-Каролине-Луизе де Бурбон из рода Сицилийских Бурбонов. Поверьте мне: все эти витиеватые имена на старинный фасон ничего монархического не означают. По убеждениям мы отъявленные республиканцы. Я, например, вообще социалист. Уточняю: теперь социалист.
— Но вы же были заместителем мэра Аяччо от Бонапартистской партии…
— Бонапартистская партия на Корсике когда-то была влиятельной и популярной. Но после проигрыша на выборах она распалась на несколько фракций и сейчас превратилась в часть местного фольклора. Не более того. Парадокс в том, что, когда у власти в Аяччо находились представители этой партии, они были гораздо меньшими поклонниками Наполеона, чем сегодняшние социалисты, управляющие городом. На будущих выборах на Корсике я выдвинусь как представитель Социалистической партии. Надеюсь вскоре вновь войти в городской совет Аяччо.
— Опять в вас говорят императорские амбиции!
— Ничуть. Наполеон и сам сперва был якобинцем. А его отец вообще поддерживал правительство корсиканского националиста Паскаля Паоли, которое разработало и издало одну из самых первых европейских конституций. Вся история Наполеона как первого консула — это летопись республиканства.
— И все-таки он стал императором.
— Наполеоновская эпоха — это как современный Китай с его, можно сказать, диктаторским правлением и с гражданским обществом, вовсе не лишенным основных свобод. Так и в тогдашней Франции: при жестком, авторитарном правлении Наполеона общество становилось все более демократическим, равным в правах. Кроме того: вся элита страны той поры была проникнута масонским духом. А ведь «Свобода. Равенство. Братство» было девизом вольных каменщиков. Правда, сам император не являлся масоном. Но многие его братья — в том числе и мой предок Жером, — как и большинство маршалов и генералов империи, были братьями, если можно так играть словами… Наполеон предугадал основы нынешней единой Европы. Да, из-за войн, развязанных им, погибли миллионы людей. Но главное в наследии Наполеона — это не битвы, а его гражданское строительство. В фундаменте современной Европы лежат идеи равенства всех граждан и собственности на землю и средства производства. Плюс еще ограничение прав церкви, без которого не может быть светского общества сегодня.
