Потом нам надоело сидеть в кабине, и мы перешли в заднюю часть. Здесь были установлены скамьи, и по бокам у стен по два пулемета с каждой стороны. А на скамьях и между ними аккуратно были уложены деревянные ящики, в которых обычно перевозят помидоры или арбузы. Всем стало интересно, что в этих ящиках. Алик сказал, что, наверное, боеприпасы. А Сабир тем временем подошел к одному ящику и оторвал верхнюю планку. Под нею оказалась бумага — желтая упаковочная бумага. Он отодрал еще несколько планок, они отрывались очень легко, каждая была прибита с двух концов двумя маленькими гвоздями, и порвал бумагу. Ящик был плотно набит пачками денег. Я никогда не видел таких денег, хотя они и были советские. Мы вытащили несколько пачек и при свете свечей рассмотрели — на одних бумажках, красного цвета, было цифрами и словами написано: «Тридцать рублей», а на других — «Сто». Сабир сказал, что это старые деньги и теперь никакой цены не имеют и что это очень здорово, что мы нашли эти деньги, потому что теперь нам будет на чем поспать — разложим пачки на землю и ляжем на них, а под голову рюкзаки, все же лучше, чем на голой скале. Мы стали открывать другие ящики и увидели, что не во всех такие деньги, во многих оказались иностранные. На одних было написано по-английски — фунты стерлингов и доллары, а на других, по-видимому, по-немецки, мы прочитали: «Рейхсмарка». И на каждой цифра — двадцать, пятьдесят и сто. Все они были разложены отдельно по ящикам — рубли, доллары, фунты стерлингов и рейхсмарки. Сабир сказал, что и эти деньги уже, наверное, устарели. Мы посмотрели на даты и увидели, что на всех бумагах значится самое позднее 1937 год. А попались и такие, на которых стояли 1901 и даже 1899 годы. Мы распотрошили несколько ящиков подряд, а пачки выбрасывали через щели наружу. Уже совсем собирались кончать, пачек набралось достаточно для наших постелей, и вдруг я открыл ящик, в котором были не деньги, а желтые тяжелые плитки, каждая не меньше чем пачки с плавленым сыром или маргарином. И на каждой было поставлено клеймо с какими-то цифрами. Мы сразу поняли, что это золото. Сабир сказал, что это гораздо более ценная находка, чем даже бронетранспортер, и что за эту находку нас всех могут послать в «Артек» и премировать.
Тогда мы осмотрели все ящики — с золотом их было всего три, а в остальных были пачки денег.
Мы устроили себе постели недалеко от бронетранспортера. Уложили их в два слоя на свой рост, в изголовье положили рюкзаки. Сперва вынули из них всякие твердые вещи — фотоаппараты и коллекции минералов, ну и, разумеется, остатки еды. Спать нам никому не хотелось, хотя Кама посмотрела на свои часы и сказала, что уже половина двенадцатого ночи. Мы еще побродили по пещере и все мечтали о том, что будет, когда все узнают о нашем открытии. Мы ее всю осмотрели — в одном месте, в складе, была вырублена дверь, мы зашли, и оказалось, что это туалет, в этом же помещении в цементном желобе текла вода, она вытекала из отверстия в стене, вода была прозрачная и очень холодная. Наверно, это был подземный родник или ручей, для него кто-то сделал из цемента желоб, врытый в пол; он тянулся метров на пять, а там, где он кончался, вода струей сливалась в широкую яму. Мы посветили в нее фонарем, но дна не увидели.
