Разгневанная земля | страница 93
Он поднял руку, и толпа затихла — только вдали, у самой замковой ограды, надрывались музыканты.
— Зачем здесь фанфары и барабаны? — заговорил молодой человек. — Не для того ли, чтоб оглушить вас, лишить способности размышлять? Так вот, под шумок, иной раз и проходят депутаты, недостойные даже той верёвки, на которой их со временем повесят!..
Весёлым оживлением, дружным хохотом ответила толпа на дерзкие слова оратора.
— Имя? Назовите своё имя! — кричали одни.
А в ответ с разных сторон дружно неслось восторженное:
— Эльен[23] Шандор Петёфи!
Но поэт и сам ответил на вопрос, кто он:
Стоявшая наготове кавалерия пришла в движение, как только заговорил поэт.
Офицер, командовавший отрядом, с трудом протискивался на своём коне сквозь толпу неохотно расступавшихся перед ним людей, взволнованных глубоким смыслом поэтической речи.
Петёфи умолк, но продолжал стоять на козлах экипажа с выжидающим видом.
Офицер подъехал к экипажу и вкрадчиво сказал:
— Господин Петёфи! Вы знаете, что произнесение публичных речей запрещено без специального на то разрешения. Я прошу вас удалиться.
— Но я не собираюсь произносить речь. Я поэт и прочёл только своё стихотворение… — Петёфи не скрывал издёвки.
— Господин Петёфи! — повторил офицер всё ещё вежливо, но твёрдо. — Я не вправе вступать с вами в спор. Но какие же это стихи? Я, по крайней мере, слушал вас как оратора, излагающего свои мысли. Ещё раз взываю к вашей рассудительности — не заставляйте меня применять силу. Вы видите, здесь достаточно войска, чтобы разогнать толпу, но я не хотел бы прибегать к оружию. Это плохо обернулось бы для вас самого, господин Петёфи!