В перерыве между выступлениями скрытые в беседках трубачи услаждали слух гостей музыкой. После такой предварительной подготовки вышел молодой человек и спокойно и кратко сообщил собравшимся, что именитое дворянство желает избрать представителем в сейм от комитата Пешта графа Пала Фению.
Слова оратора вызвали дружное одобрение сторонников графа. Раздались крики «ура». Не жалея, красок, оратор стал расписывать благотворительную деятельность выдвинутого кандидата, его связи с могущественными людьми Вены. Говоря о заслугах Фении, он старался опорочить противника графа. Памятуя, однако, о его широкой популярности, оратор избегал резких слов. Он даже высказал уважение к сопернику графа, отметил его бескорыстное служение родине.
— Но и бескорыстные и самые честные намерения, — говорил оратор, — могут повлечь за собой непоправимые бедствия, если эти намерения подсказаны не реальным пониманием задач, а несбыточными мечтаниями… Лайош Кошут, — тут в голосе оратора появились даже нотки сочувствия и огорчения, — мог бы стать полезнейшим государственным деятелем, если бы он не увлёкся бредовыми идеями, которые так модны в мятежной Франции, где брат ненавидит брата, где люди всегда живут в страхе, потому что над ними навис дамоклов меч революции. Слепо преклоняясь перед иностранными революционерами, Лайош Кошут всё больше и больше порывает с той родной средой, с благородным дворянским обществом, которое помогло развиться его незаурядным способностям. Когда-то его имя стояло в ряду таких выдающихся имён, как великий мадьяр граф Сечени, граф Эстергази, граф Фения! Страшно подумать, что дворянин Кошут, не щадя достоинства своего сословия, сблизился с проходимцами, с людьми, не признающими ни бога, ни сатаны. Арестант Танчич и кандидат на тюремную койку мужицкий поэт Петёфи — вот нынешние друзья дворянина Лайоша Кошута!
Аплодисменты избирателей — сторонников Фении и неистовые возгласы «ура графу Палу Фении» специально подготовленных для этого крикунов встретили заключительные слова оратора.
Этим и закончились предвыборные торжества в честь графа. Публика начала расходиться, как вдруг в толпе пределами парка произошло замешательство. Все нова остановились. На козлах экипажа стоял молодой человек, одетый в национальное платье. Чёрная венгерка плотно обтягивала стройную фигуру. Густые, короткие тёмные волосы непослушно топорщились, открывая высокий лоб, на котором глубоко залегли две морщины.
