— От чего умерли твои родители?
Вопрос застал Альбана врасплох. Эта тема в семье считалась болезненной, поэтому ее никогда не затрагивали. Жозефина и Антуан сделали все, чтобы защитить мальчиков, отказавшись устраивать из прошлого культ.
— Когда это произошло, мы с братьями были в пансионах, — ответил он. — Жо не рассказывала нам подробностей, она была потрясена случившимся. Моя мать покончила с собой. Отец в это время был на фабрике, ему позвонили, и он поехал домой. Но он был не в себе, и случилась авария. Он умер на месте.
— Какой ужас… — прошептала Валентина.
Она осторожно закрыла альбом и положила ладошку на руку Альбана. Несколько минут они молчали. Каждый думал о своем. Потом Альбан встал, чтобы подбросить в печь полено побольше.
— Мой дед был человеком основательным, спокойным и любящим. Мы всегда старались брать с него пример. К тому времени он почти полностью передал управление фабрикой отцу, но потом ему снова пришлось вернуться. Деду было шестьдесят пять, он устал от дел, но решил, что будет держаться до тех пор, пока мы не вырастем. А когда пришло время продавать фабрику, он оказался на грани банкротства.
— Бедная Жозефина, сколько ей пришлось вынести!
— Поэтому мы так сильно ее и любим. Мы не хотим, чтобы она продавала дом, в котором родилась. Она всю жизнь прожила в этих местах, никогда никуда не уезжала, и сменить место жительства для нее было бы равносильно смерти.
— Но ведь она говорит, что не любит виллу, что…
— Она говорит так, чтобы мы могли ее продать, не терзаясь муками совести.
Валентина устроилась рядышком и стала смотреть на огонь в очаге. Это она настояла, чтобы вечер они провели в большой гостиной, которая показалась ей такой красивой, но вскоре выяснилось, что там очень холодно. Идея принести поднос с едой сюда, к камину, утратила свою привлекательность сейчас, когда уже стемнело. Ближе к вечеру заходящее солнце залило комнату великолепным оранжевым светом, и Валентина, переходя от окна к окну, долго любовалась осенним пейзажем. Теперь же все окна были черными, как похоронные покровы, скрывающие зеркала. Света явно недоставало, и большая гостиная со своими темными углами, поблекшими картинами, тяжелыми занавесями, готовыми от первого прикосновения рассыпаться в пыль, вдруг показалась Валентине зловещей.
— Да, это не то идеальное место для вечернего отдыха, о котором я мечтала, — с виноватым видом сказала она.
Ей не хотелось, чтобы Альбан считал ее капризной, поэтому она обрадовалась, увидев на его лице улыбку.
