Ее выбор - Ирма Уокер

Морин передала отцу ключи, он открыл парадную дверь дома, и на нее хлынула волна удушающе сладкого аромата оранжерейных цветов.

Сьюзен Пауэлл, соседка и подруга Морин, вернувшаяся вместе с ней с кладбища, заметила ее непроизвольную гримасу и пробормотала извиняющимся тоном:

– Их принесли в церковь уже после того как… уже когда все уехали на кладбище. Я попросила отправить букеты домой. Я как-то не подумала о… – Ее голос неуверенно затих.

Морин выдавила улыбку.

– Все нормально. Спасибо.

По привычке принимая на себя роль хозяйки, она первой прошла в гостиную. Включила свет, кондиционер – и помертвела от мучительно горестного спазма, сжавшего сердце.

Просторная комната, любовно обставленная и украшенная за те десять лет, что длился ее брак, теперь выглядела холодной и чужой. Тепло и уют исчезли, унесенные леденящим душу одиночеством. Каким же никчемным и тщетным все это казалось ей сейчас – и кропотливые поиски подходящей обивки для дивана, и многодневная работа по отделке добротного старинного стола с откидывающейся крышкой, и неутомимый подбор картин, вазочек, статуэток, способных придать интерьеру именно ту ауру эклектики, которой она добивалась. И вот теперь гостиная превратилась для Морин в немой упрек. Сколько лишних часов можно было бы провести с мужем…

Она ощущала на себе взгляды присутствующих. Неловко перебрасываясь короткими, ничего не значащими фразами, они все следили за ней – кто тайком, кто более открыто. Морин ловила замешательство в их глазах и как-то отстраненно, устало удивлялась. Неужели и она испытывала такое же неудобство перед лицом смерти, когда сопровождала с кладбища овдовевших друзей?

Вдова…

Ничего не значащее слово, не способное передать ее ощущения. Горечь и боль… потеря и одиночество… эти слова куда точнее описывали ее состояние.

И вина.

Чувство вины – вот что было тяжелее всего. Морин грыз непрестанный страх, что в сердечном приступе Ллойда есть доля и ее вины. Можно ли было предотвратить случившееся, если бы она вела себя немножко по-другому? Если бы заставляла его побольше отдыхать, если б не готовила собственными руками его любимые жирные и острые блюда, если б не настаивала той ночью на… – нет, об этом она думать не будет.

Только не сегодня.

Позже, когда утихнет первая, самая острая боль. Только тогда она попытается разобраться в терзающих ее жестоких страхах, чтобы больше уже никогда к ним не возвращаться.

Но не сейчас. Ведь ей предстоит еще как-то вынести целый час до отъезда отца в аэропорт.