В эти первые месяцы Мировой войны во Франции вопрос поднимался лишь по поводу духовного обслуживания православной молодежи, служащей во французской армии. В 1943 г. поднялся вопрос об обслуживании советских военнопленных. О. де Режис счел, что чаще всего полагалось воздержаться от требований формальной вероисповеди. Но он подчеркивал, что эти верующие должны были оказаться лишенными возможности обратиться к своим священникам, и они должны были знать, что священник, допускающий их к таинствам, — католик. Основу для своей позиции о. де Режис находил «в некоторых решениях, взятых в подобных случаях папами Львом XIII, Пием Х и Пием XI; но данные ответы, хоть и хорошо засвидетельствованы, никогда не были даны письменно, а всегда устно».
Большинство богословов, к которым он обратился, одобрило его решение. Владыка Шапталь [19], Парижский епископ для иностранцев, ему ответил с улыбкой: «Не могу Вам сказать официально, что Вас одобряю, но я рад Вам сказать, что я не против». Подобный ответ дал и кардинал Тиссеран [20], будучи Секретарем Конгрегации для Восточной Церкви.
«Требуется немало опыта и здравомыслия, — писал о. де Режис, — чтобы решиться, в некоторых случаях, нарушать правила». Этих качеств оказались лишены кое–кто из моих собратьев. После войны в беженских лагерях родилось довольно значительное движение к «обращению в униатство». Этому движению мои собратья не сумели противостоять, а иные и способствовали. Настолько взгляды были еще униатские, что ни о. де Режис, который был внутренне против, ни другая какая личность, не приняли никакой противодействующей меры. Это было во время папы Пия XII, который требовал от иезуитов, от доминиканцев, от ассомпционистов [21] и от «Оссерваторе Романо» [22], чтобы они писали не «православные», а «так называемые православные», или хоть «православные» в скобках. Данное требование не было Ватиканским постановлением, а личное желание Папы Римского, и как таковое потеряло силу с его смертью. О. де Режис принадлежал иезуитскому ордену, а владыка Нэвэ — ассомпционистскому.
Как мало смелой нам теперь ни кажется позиция о. де Режиса, далеко не все старшие члены Руссикума [23] разделяли его взгляды. Дорогой памяти о. Швайгель когда–то занимал очень крупное положение в наших делах. О нем рассказывают, что, при посещении какого–то больного, сосед православный попросил, чтобы ему послали батюшку. Отец Швайгель не выполнил желание больного, видя в этом некий род «коммуникацио ин сакрис»
