Позиция 1. Такая позиция Синодальной [13] юрисдикции, учащей об «экуменической ереси». Конечно, когда есть причины, мы поступаем по № 5. К тому же, не все синодальные духовные лица — фанатики, а молчат.
Такова тоже позиция Иерусалимского православного Патриархата, и не без оправданий, особенно в прошлом. Но православные арабы мало соблюдают данное запрещение.
Такова была тоже позиция католической Церкви до Ватиканского Собора. С знаменитым пионером по экуменизму, отцом Кутюрье [14], случилось следующее: его епископ ему запретил принять участие в каком–то экуменическом съезде. Он подчинился запрещению, объясняя своим друзьям, что все равно его присутствие потеряло бы свое значение: он больше не представлял бы католическую Церковь.
Западная русская эмиграция была всегда открыта к неправославным. Это и была одна из причин отделения Синодальной от Западной юрисдикции [15]. Но они не нашли сочувствия ни у католиков, ни у протестантов. Одни объясняли затруднения Русской Церкви неподчинением Папе Римскому, другие — недостаточными связями со Священным Писанием. Одни англиканцы их приняли по–братски. В глазах ревнителей этого сближения англиканской Церкви суждено служить мостом между христианами Востока и Запада.
До Ватиканского Собора непросвещенные католики, даже высоко поставленные духовные лица, не только отчуждались от православных, но и нарушали свои собственные правила. Еще до Собора было поставлено, что священник обязан дать таинства умирающему православному, если не выйдет «скандала» [16]. Говорили, что будет скандал, и отказывались. Очень возможно, что это еще случается, во всяком случае, вне смертной опасности.
Позиция 2: существует.
Позиция 3. Существует главным образом между католиками и протестантами. Православный экуменизм всегда оставался лояльным своей Церкви. Западные экуменические манифестации тем легче дышат чувством братства, чем реже переходят пределы западной этнопсихологии.
Позиция 4 распространилась в связи с военными обстоятельствами. Один из тех, которые обработали этот взгляд, о. Филипп де Режис [17], будучи моим настоятелем, мне позволил переписать свои заметки по этому вопросу. Уже в 1939 г. владыка Нэвэ [18], отставной Московский латинский епископ, советовал военным священникам (газета «La Croix», 2 и 3 ноября 1939 г.) «принять от больных и раненых православных, если обстоятельства разрешат, короткую и точную исповедь своей веры. Этим священник успокоит свою совесть и вовсе не беспокоит совесть православных солдат, так как это исповедание веры вполне соответствует подлинной традиции Восточных Церквей».
