— Пойдем, дорогой, в пещеру. Я готовлю ужин.
Эрушетов достал из дальнего угла пещеры баранью тушу. Махмуд ловко разжег костер. Не прошло и часа, как они сидели у раскаленных углей, резали ароматную, пропеченную на вертеле баранину. Когда Махмуд утолил голод после долгого пути, Эрушетов спросил:
— Что так долго не шел?
— Был, дорогой, в Москве. Сам понимаешь, время летит, как лавина с гор. Переговоры, разговоры...
— Неужели в Москве? Что говорят власти? — Эрушетов посмотрел на пришельца с тревогой и надеждой.
— А-а, дорогой. Ничего хорошего. — Махмуд неопределенно взмахнул рукой. Потом долго жевал кусок баранины, словно ему попались жилы. Наконец он сказал: — Нельзя тебе, Хасан, покидать горы. Не простят они тебе. — Заметив горькую усмешку, пробежавшую по лицу главаря, продолжал: — Власти ничего не говорят. Сказали, пусть выходит и сдает оружие. Потом решим. Но я случайно подслушал разговор. Один большой начальник говорил другому: «Он связан с заграницей. Весь район знает, что он ходил на ту сторону. Нельзя, говорят, оставлять его на свободе».
Эрушетов печально смотрел на тлеющие угли. Долго сидел молча. Наконец с горечью произнес:
— Нельзя, так нельзя... Буду жить здесь...
И больше за весь вечер не сказал ни слова. А утром Махмуд предложил:
— Давай, Хасан, сходим на ту сторону. Поживем несколько дней, развлечемся. Не хочу я покидать тебя в таком настроении.
— А-а, все равно. Пошли. — Хасан кивнул головой.
И опять Хасан ожидал Махмуда на той стороне двое суток. А когда Махмуд возвратился, то принес Хасану золотой перстень. На возражения принять такой подарок, ответил:
— Бери, бери. Ты заслужил. Тебе еще долго скитаться...
Через несколько дней, когда они возвратились обратно в свои горы и стали прощаться, Махмуд сказал:
— Не печалься. Ты не останешься один. Я пришлю к тебе кого-нибудь. Да и сам буду навещать.
В середине рабочего дня Забродин неожиданно услышал необычный шум, доносившийся из узкого коридора, куда выходила дверь его кабинета.
Выглянув в коридор, полковник увидел экзотическую группу: люди в длинных бурках и лохматых черных шапках, громко разговаривая и жестикулируя, шли куда-то гурьбой в сопровождении нескольких офицеров.
«Кто такие? Задержанные? По какому поводу? И почему толпой?»
Потом Забродин узнал, что это были лица, совершившие уголовные преступления и скрывавшиеся в горах Кавказа. Эти горцы получили амнистию и приехали в Москву за документами.
Может быть, все это быстро бы исчезло из памяти полковника и он не узнал бы ничего ни о судьбе главаря этой группы Эрушетова, ни о последующих событиях, если бы ему не пришлось принимать участие в одной операции. Вот тогда-то он и узнал все подробности.
