— Итак, — сказал Древерхавен. — Пора подвести черту под нашей удачной сделкой.
Это было серьезнейшим испытанием Сетракяновой воли, и ему потребовалось собрать все силы, чтобы скрыть свое изумление от слов вампира. Или, точнее, от речевой игры, которую тот затеял. Вампир перешел на общение в своей обычной телепатической манере — он «говорил» непосредственно в голову Сетракяна, — но при этом Древерхавен уже научился шевелить своими бесполезными губами таким образом, чтобы получалась пантомима человеческой речи. Сетракян теперь понял, что, используя именно этот речевой трюк, «Ян Пит Блак» мог перемещаться по ночному Амстердаму без малейшей боязни быть раскрытым.
Сетракян быстро обежал глазами комнату в поисках запасного выхода. Он должен был удостовериться, что стри-гой точно в западне, прежде чем привести в действие пружину, запирающую единственный вход. Сетракян зашел слишком далеко, чтобы позволить Древерхавену выскользнуть из его хватки.
— Должен ли я понимать в таком случае, что вас совсем не тревожит эта книга, даже при учете той ее особенности, что она вроде как навлекает беды на всех, кому принадлежит?
Древерхавен стоял, заложив руки за спину.
— Я человек, который принимает проклятия как должное, месье Пирк, — сказал он. — А кроме того, на вас эта книга, судя по всему, пока еще не навлекла никакой беды.
— Нет… Пока еще нет, — солгал Сетракян. — Но могу ли я спросить: почему вам нужна именно эта книга?
— Научный интерес, если угодно. Кстати, можете считать, что я тоже в каком-то смысле брокер. В сущности, я искал этот артефакт по всему миру для еще одной заинтересованной стороны. Книга действительно очень редкая. Она не всплывала на поверхность более пятидесяти лет. Многие полагают, что последний остававшийся экземпляр был уничтожен, но, судя по вашим документам, книга, возможно, уцелела. Или же существует второй экземпляр. Вы готовы предъявить ее?
— Готов. Но сначала я хотел бы увидеть оплату.
— Ах, да. Естественно. В чемоданчике на сиденье кресла в углу, позади вас.
Сетракян боком переместился к креслу, стараясь двигаться с непринужденностью, которой он вовсе не испытывал, нащупал пальцем замок и откинул крышку. Чемоданчик был набит обандероленными пачками гульденов.
— Очень хорошо, — сказал Сетракян.
— Бумага за бумагу, месье Пирке. А теперь не угодно ли ответить взаимностью?
Сетракян оставил чемоданчик открытым, вернулся к своей сумке и откинул клапан, все это время следя одним глазом за Древерхавеном.
