— Так вот, — продолжал Андрей, — я посмотрел несколько заявлений и понял: наш клиент. Ходит, ходит по кустам, высматривает девчонок посексуальнее, а потом начнет колготками душить.
— А о чем он разговаривал? — поинтересовалась я. — Про эти случаи я слышала, знаю, что он к девушкам приставал с разговорами, а на какие темы разговаривал?
Синцов удовлетворенно кивнул.
— Правильно. Мне тоже это было интересно. В тех заявах, что девчонки написали, ничего толкового, приставал — и все. Я вытащил двух девушек, побеседовал…
— Ну?! — спросили мы в один голос вместе со Стеценко и оперативником из отдела Андрея.
— Ну что… Парень, судя по всему, интересный. Болтал про библию, про каббалистику, про искупление, про колготки…
— В каком смысле — про колготки? — удивился Стеценко.
— А в таком, Саша: интересовался, какого цвета колготки девушка предпочитает.
— Просто так интересовался, или с каким-нибудь прицелом? — это уже я вступила, как только Андрей сделал секундную паузу.
— Конечно, не просто так Машенька. Не просто так. Говорил, что колготки надо менять в зависимости от настроения. Черные на светлые, светлые на черные, потому что жизнь как зебра: полоска светлая, полоска черная.
— Что за чушь! — фыркнул Стеценко. — У парня явно с головой не в порядке.
— Вот именно, Саша, — качнул головой Синцов, — вот именно. А ты что думаешь, девушек в пруду топят психически здоровые пацаны?
Стеценко ответить не успел, потому что я затрясла Андрея за плечо, забыв про его состояние здоровья.
— Андрей, это он, наверняка он! Ты знаешь, что Кате Кулиш колготки переодели?!
— Шутишь! — Синцов резко развернулся ко мне и схватился за сердце.
— И не только Кате колготки переодели! Я еще один материальчик нашла: с трупом девочки!
Именно в этот момент, ни больше: ни меньше, дверь палаты распахнулась с таким треском, какого и предполагать было нельзя в кардиологическом отделении, где пациентам, как известно, нужен покой. На пороге появилась разъяренная девушка в крахмальном белом халате и колпаке.
— Вы что! — сказала она с плохо сдерживаемым гневом. — Вы что! Уморить его хотите?! Он же на режиме, на процедурах! Немедленно! Гости — на выход — больной, ложитесь, у вас капельница.
Мы все, посетители, вскочили, как на строевом смотре.
— Извини, Андрюша, мы действительно засиделись. Я к тебе завтра приду, — сказала я, целуя Синцова в щеку. — Мы с Сашкой к тебе заглянем. — Стеценко закивал, подтверждая. Андрей потрепал меня по руке:
